Близится знаменательная дата в истории нашей страны — 75 лет со дня Победы над германским фашизмом в Великой Отечественной войне. Участники боевых действий, дожившие до наших дней, делятся воспоминаниями о фронтовой жизни, о событиях той нелегкой поры.

Но память о тяжелых военных годах хранят и жители нашего города, бывшие в те годы еще детьми, но которых война тоже не обошла стороной. Многим из них пришлось идти на производство, испытать всевозможные лишения военного времени.

Жителю Раменского Владимиру Войцекяну в 1941 г. еще не исполнилось и 15-ти. Он помнит, как встретил войну наш город.

«В эти летние дни 1941 г. я успешно сдал экзамены за 7 класс. И вот — солнечное воскресенье 22 июня. Незадолго до полудня по радио вдруг раздались позывные «Широка страна моя родная», недавно введенные в практику перед сообщениями о чрезвычайных событиях. Затем диктор несколько раз известил, что будет передано важное сообщение. А в 12 часов состоялось выступление Молотова о нападении на нас Германии и о начале войны. Говорил он слегка заикаясь, а закончил фразой, теперь уже ставшей хрестоматийной: «Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!»

Сразу после выступления Молотова по радио стали непрерывно передавать марши и сообщения о боях на границе. Стали поступать сообщения о зверствах фашистов на захваченной нашей территории. Почему-то особо подчеркивалось, что «фашисты шли в наступление пьяные».

Тем не менее, я уже приготовил карту, на которой собирался отмечать продвижение наших войск на запад, так как был уверен, что скоро мы перейдем в решительное наступление. Ведь вся пропаганда в нашей стране за последние годы была построена на том, что наша армия непобедима, и «если завтра война», то мы «ни пяди своей земли врагу не отдадим», а воевать будем на территории врага.

Однако спустя несколько дней появились сообщения о боях «на Минском направлении», «на Рижском направлении», «на Житомирском направлении». Издан был также приказ о сдаче населением ламповых радиоприемников.

3 июля с обращением к народу выступил И. Сталин. Начал он свое выступление голосом, срывающимся на фальцет: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы Красной Армии и Флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!»

Все лето и начало осени мы, бывшие ученики 7-х и 8-х классов, работали в колхозах — убирали сено, картошку, помогали в молотьбе. С 22 июля начались налеты немецких бомбардировщиков на Москву. У нас в Раменском тоже объявляли воздушную тревогу, хотя к нам немецкие самолеты залетали редко. В эти дни через наш город шли потоком эшелоны с эвакуированными предприятиями. На платформах размещались станки и другое оборудование, а в теплушках — люди. Эшелоны шли один за другим с огромной скоростью.

Кажется, в сентябре были введены карточки на все продукты, включая и хлеб. Иждивенцам, каковым я являлся, полагалось 400 г хлеба, рабочим и служащим — по 600 г. Были также нормированы крупа, мясо, масло («жиры»), спиртное. Последние продукты, которые мне удалось купить без карточек — это две пачки пшенного концентрата (каша).

• 

Через некоторое время на нашей железной дороге стали демонтировать 3-и и 4-е пути. Рельсы развинчивались на отрезки длиной примерно метров 300 и паровоз тянул эту плеть к тому месту, где их разделывали и сваривали из них противотанковые ежи

Ввиду угрозы прихода немцев в наш город, фабрика «Красное знамя» была подготовлена к взрыву.

Воздушные тревоги объявлялись каждый день по несколько раз, но наш город счастливо избежал бомбежек. А у нас в школе 1 ноября начались занятия — уже в 8-м классе. Впрочем, занятия мне вскоре пришлось прекратить. Дело в том, что для того, чтобы выкупить по карточкам хлеб, нужно было выстаивать огромную очередь, часто во много сотен человек. Однажды у меня был номер 1224-й. Очередь занимали с ночи, номера писали на ладонях чернильным карандашом, или на спине — мелом. Поэтому нужно было выбирать — либо сидеть без хлеба, либо бросать учебу.

6 ноября по радио мы слушали доклад И.В.Сталина на торжественном заседании Московского Совета, посвященном 24-й годовщине Октябрьской революции. А 7 ноября состоялся парад войск на Красной Площади, на котором выступил И.В.Сталин. Между тем, фронт приблизился к Москве. У нас в городе стоял гул от артиллерийских орудий — то ли от зенитных, то ли это уже доносилось из фронтовой полосы. В это время немцы находились уже в Красной Поляне — в 27 км от тогдашней границы Москвы и хвалились, что рассматривают Кремль в бинокли.

Наш дом перестали отапливать. В то время централизованного теплоснабжения не было. Каждый многоквартирный дом имел свою котельную. Но после 16-го октября котельная в нашем доме работать перестала. Воду из системы слили не полностью и у нас на кухне батареи лопнули — разморозились. Температура в комнате достигала минус 12 градусов, так что вода замерзала. Все стали обзаводиться печками-буржуйками.

12 декабря вечером из репродуктора вдруг раздались позывные «Широка страна моя родная», которыми предварялись все важные сообщения. Затем раздался голос Левитана, который торжественно объявил: «В последний час! Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы! Поражение немецких войск на подступах к Москве!». Далее он сообщил нам радостную весть о нашем контрнаступлении и о разгроме немцев под Москвой. К вечеру 11 декабря нашими войсками были заняты города Рогачев, Яхрома, Солнечногорск, Истра, Венев, Сталиногорск и Михайлов. В газетах стали публиковать карты, на которых показывалось продвижение наших войск на запад. Кстати, объявления «В последний час» появились несколько ранее, когда в ноябре мы выбили немцев из Ростова, а затем 9 декабря — из Тихвина. От этих вестей настроение у всех, конечно, поднялось. Мы с нетерпением ожидали передачи сводок Совинформбюро с сообщениями об освобождении наших городов. Я старательно отмечал продвижение наших войск на карте. 26 декабря был освобожден Наро-Фоминск, а 30 декабря — Калуга. 31 декабря по радио с новогодним поздравлением выступил председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И.Калинин.

Через некоторое время в кинопрокат вышел документальный фильм о разгроме немецких войск под Москвой. Впечатляли груды техники, брошенной немцами на дорогах, пленные «фрицы» в куцых летних мундирчиках, закутанные в женские платки. Гитлер, надеясь разгромить СССР за две недели, не озаботился снабдить свою армию зимним обмундированием.

Конечно, наши победы существенно подняли настроение, и, несмотря на объявляемые почти ежедневно воздушные тревоги, чувство тревоги и какой-то безысходности пропало. Мы все надеялись, что скоро немцев погоним обратно.

Продолжение следует.

Фото из архивов Владимира Войцекяна и Раменского историко-художественного музея