Из Книги памяти Московской области (т.22-II):

«Саутин Николай Сергеевич, красноармеец. 1914 г.р., г.Бронницы Московской обл. Призван в 1941г. Бронницким РВК. Пропал без вести в декабре 1941г.».

Много ли родные из этой записи могут узнать о солдате. Только то, что возможно, именно возможно, он погиб или попал в плен, умер от ран в декабре 41-го. Но ни где, ни как и есть ли его могила. Просто не стало солдата.

О судьбе Николая Саутина есть несколько документов. В 1946г. заявление на поиск подавала его мать, Саутина Мария Ивановна. Жила она по адресу: ст. Безымянка, 48 квартирный дом №5, кв.46. Так записано в анкете на поиск. Там же указано, что до призыва Николай жил в Бронницах, в какой части он служил, мать не знала, а последнее письмо было получено в сентябре 41-го.

Но еще есть один важный документ – персональная карта пленного. Она заполнена на военнопленного Саутина Николая Сергеевича, родившегося в Бронницах 16 февраля 1914г. До войны работал жестянщиком. На момент пленения — красноармеец 225-го стрелкового полка. В плен попал под Каменкой 4 сентября 1941, не был ни ранен, ни контужен. Указан адрес матери, Саутиной Марии Ивановны: г.Бронницы, ул. Московская, д.82, кв.1. Ее девичья фамилия Арсентьева. Умер 31 декабря 1941г. в лагере военнопленных Stalag XIA. В самой карте даты смерти нет, есть только штамп в виде креста. Запись о дате смерти сделана переводчиком при обработке карты.

Мы еще вернемся к этой карте, но теперь известно место службы и пленения Саутина. 225-й полк входил в состав 23-й стрелковой дивизии. Дата призыва Саутина неизвестна, поэтому попасть в полк он мог в первые же дни войны. Войну дивизия встретила в 10 км. северо-восточнее Каунаса, где и подверглась первым бомбардировкам. В ходе напряженных боев она оказалась в окружении и пробилась из него только 28 июня, когда наши отступавшие войска были уже у Западной Двины.

В ходе этих боев погиб командир 23-й стрелковой дивизии генерал- майор В.Ф.Павлов. Когда противник превосходящими силами контратаковал дивизию, генерал лично повел в последнюю атаку свой дивизионный резерв — курсантов полковых школ дивизии. Бойцы похоронили его в саду у дома одного из хуторов.

В июле 41-го дивизия с боями отходила, снова попала в окружение, снова вышла из него и с 5 часов 5 августа заняла оборону в районе деревень Ям и Велилы. 8 августа перешла в наступление вдоль дороги Осташков-Холм и на подступах к г.Холм овладела деревнями Каменка и Горбатовск. Итак, Каменка. В этом районе через месяц и попал в плен солдат Саутин.

В течение августа полки дивизии неоднократно переходили и наступление, но снова безуспешно. Да и о какой дивизии, о каких полках может идти речь! К началу боёв в районе Каменки они имели только треть штатной численности бойцов и командиров. На все три полка было 7 станковых пулеметов, 2 миномета и 5 артиллерийских орудий с минимальным количеством снарядов. Прибывшее пополнение практически никакой военной подготовки не имело.

21 августа 1941г. дивизия была несколько усилена зенитной артиллерией. Но по новому штату в каждом стрелковом батальоне вместо минометной роты оставался взвод, что, конечно же, снизило огневые возможности батальонов.

23 августа 1941г. командиром 23-й стрелковой дивизии был назначен полковник А. М. Горяинов. К тому времени в трех стрелковых полках дивизии насчитывалось всего 2200 человек личного состава, 1725 винтовок, 24 станковых и 10 ручных пулеметов, 16 минометов, 5 45 -мм пушек. В артиллерийском полку было всего 2 пушки и 8 гаубиц, а в отдельном зенитном артиллерийском дивизионе — 8 37-мм пушек. При этом по фронту ей отводился 12-километровый участок обороны. Конечно же, сил было недостаточно, но с 26 по 29 августа в каждый стрелковый полк прибыло по 500 человек пополнения, а дивизия была усилена батареей 76-мм орудий и батареей 122-мм гаубиц. Возможно, в свой полк Николай Саутин попал с этим пополнением.

30 августа 1941г. противник перешел в наступление. Части 23-й стрелковой дивизии в течение двух суток успешно отражали вражеские атаки. 225-й полк, где служил Саутин, контратаковал немцев, теснивших соседа слева — 256-й стрелковую дивизию, но танкам и пехоте противника все же удалось вклиниться между двумя дивизиями. 31 августа был нанесен удар по левому флангу 225-го стрелкового полка и командному пункту 23-й дивизии.

Управление и связь с частями дивизии были нарушены. Резерва у командира дивизии не было. Соседние дивизии не выдержали и начали отход. Лишившись «локтя» и справа и слева не выдержала напора немцев и 23-я дивизия.

А что же Каменка? Ее обороняла соседняя справа 188-я стрелковая дивизия. К исходу 2 сентября она была отброшена на восток и Каменской овладели немцы.

В Журнале боевых действий Северо-Западного фронта (Боевые действия 11-й армии) есть записи о действиях 23-й дивизии и ее 225-го полка. Посмотрим, какими были последние дни боев Николая Сацтина.

«2.09.41. 23 сд – после удара противника силами до двух пп (прим.- пехотных полков), охватываемая с флангов, упорно сопротивляясь к исходу дня отошла… 225 сп отдельными группами выходил из боя южн. Хвойново».

«4.09.41. 23 сд – двумя сп (прим. – стрелковыми полками) обороняла рубеж: выс. 128,6 в 1км. зап. Ям, Манькино, имея одну роту в резерве в районе с.в. окр. Велилы. В 15.00 противник начал обстрел правого фланга 117 сп и в 16.00 силами до одного пп начал наступление в направлении Шанино, Велилы. К исходу 4.9 отошла…».

В том районе 4 сентября во время отступления и попал в плен Николай Саутин. Велилы, Ям, Манькино… эти деревни и сейчас есть на карте Маревского р-на Новгородской обл.

Но в карте пленного Саутина указана Каменка. Скорее всего, там мог быть дивизионный или армейский пункт сбора пленных, и название этой деревни записывали тем, кто там находился до дальнейшей отправки. Это не был лагерь в понимании этого слова. Пленных могли держать или в случайных помещениях – коровниках, клубах, или же вообще в чистом поле под охраной пулеметов. Их могли не кормить и не поить по нескольку дней, пока не наберется необходимое количество для отправки (как правило, пешком) в стационарные пересыльные лагеря. Многие погибали на этом пути. Но Николай Саутин выжил, чтобы через четыре месяца умереть уже в Германии.

Вернемся к карте пленного. Что еще можно узнать о судьбе погибшего в плену солдата? На обратной стороне карты сведений о перемещении его по другим лагерям нет. Да и персональный номер пленного «121314» ему присвоен в шталаге XIA. Значит, этот лагерь на территории рейха был у него единственным. Stalag XIA Altengrabow размещался на территории военного полигона Альтенграбов, это примерно в 35 километрах восточнее Магдебурга.

Даты поступления Саутина в лагерь нет, но есть запись о направлении его 24.11.41 в рабочий строительный батальон 151 Альтенграбов (Bau. Arb. Batl 151, Altengrabow). Сведений где в это время работал батальон также нет, но зато есть документ о том, что военнопленный Николай Саутин 12 февраля 1914 г.рождения (номера пленного нет, место рождения и домашний адрес неизвестны), умер 15 января 1942г. в г.Вольфенбюттель и был захоронен на городском кладбище. Мог ли это быть Николай Саутин из Бронниц. Мог. Случайное совпадение даты рождения, фамилии и отчества маловероятны. Да и оба населенных пункта, и Альтенграбов, и Вольфенбюттель находились не территории одного XI военного округа вермахта. Но между ними около 100 км. Вот только, во-первых, строительные батальоны могли работать на любом удалении от основного лагеря, во-вторых, в Вольфенбюттеле был лазарет для советских военнопленных и попасть туда могли из любой рабочей команды или рабочего батальона этого округа.

Можно предположить, что Николай Саутин попал в лазарет из рабочего строительного батальона. Возможно после травмы.

Дом звезды. Так в прямом переводе звучит название лазарета. По другой версии он назывался Волчий заповедник. С 1940 по 1945 там лечились французские и британские военнопленные. В 1941 году здание было расширено вглубь территории, где были построены бараки для советских военнопленных, а впоследствии и итальянцев. Содержались в них несколько тысяч человек, которые размещались на 3-х ярусных нарах. Эти нары служили и кроватью, и обеденным столом, и столом хирургическим. Плохое питание и медицинское обслуживание усугубляли ситуацию. Территория была обнесена колючей проволокой, и выход был один – на кладбище.

Николаю Саутину «повезло» быть похороненным на городском кладбище. Обычное место захоронения пленных – это ров, заполненный трупами.

В Вольфенбюттеле был выделен участок, где и похоронены 312 умерших в лазарете, сейчас это территория кладбища. После войны на захоронении был установлен большой обелиск, следить за которым должны были немецкие власти. Вот только, установили его без учета расположения могил, и часть из них оказалась под плитой обелиска. Кроме этого, согласно договора, бургомистр города взял обязательство, что 1 и 9 мая, 7 ноября на каждой могиле будут цветы. Впоследствии затерялись и могилы, и цветы уже не возлагали.

Но немцы не прячут трагические страницы истории своей страны и в начале 2000-х группа немецкой молодежи восстановила захоронение. По сохранившимся схемам восстановили могилы и с 2005г., только теперь уже в другие праздничные дни, на каждой могиле появляется цветок. Война, это не только Перл-Харбор, Берлин или Освенцим. Ее следы можно найти у своего порога, и она не должна быть забыта, так рассудили молодые немцы.

Согласно списка захоронения, Николай Саутин умер не 31.12.1941, как указано переводчиком карты пленного, а 15.01.1942 и был похоронен в могиле №14 на кладбище 13а Вольфенбюттель. Эта дата кажется мне более достоверной. Могила восстановлена.

Если родственники найдутся и захотят посетить могилу Николая Саутина, им следует обратиться в Службу поиска Российского Красного Креста по адресу: г. Москва, ул. Кузнецкий мост, д. 18/7. Тел: (495) 621-71-75, факс: (495) 623-45-80, e-mail: rrct@mail.ru. Для выезжающих с целью посещения воинских захоронений установлен упрощенный визовый режим.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Все материалы по поиску без вести пропавших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/