Из Книги памяти Московской области (т.22-I):

«Кожанов Сергей Иванович, красноармеец 1301 сп 8 сд. 1902 г.рождения, с.Раменское Московской обл. Призван в 1941г. Раменским РВК. Пропал без вести в декабре 1941г.»

В материале поиска «8-я стрелковая. Раменчане» о десяти наших земляках, воевавших в этой дивизии и не вернувшихся с войны, упоминался и Сергей Кожанов, но более углубленный поиск позволил уточнить место его гибели и захоронения.

8-я дивизия народного ополчения Краснопресненского района была сформирована в начале июля 41-го. Командиром дивизии был назначен комбриг Скрипников Д.П. Еще в войну 1914г. он стал полным Георгиевским кавалером. Воевал в гражданскую, за всю службу был ранен 15 раз. Первоначально дивизия формировалась из добровольцев, но впоследствии доукомплектовывалась и призванными по мобилизации. В какое время в нее попал Сергей Кожанов, неизвестно, т.к. в документах нет даты его призыва.

В 1946 г. заявление на его розыск подавала жена, Пелагея Петровна, которая жила в Раменском, п.Холодово, д.26, кв. 14. В нем она сообщала, что муж служил минометчиком в 23-м стрелковом полку Краснопресненской дивизии. Из писем она знала, что в конце августа – начале сентября 41-го полк был на ст. Семелево, потом в районе Дорогобужа и должен был выступать на Ельню. Последнее письмо получено 26 сентября, видимо в нем эта информация и была. Это значит, что в августе Кожанов уже был в полку. 

В конце августа 8-я Краснопресненская дивизия народного ополчения переведена на армейские штаты и стала именоваться 8-й стрелковой дивизией. Были переименованы и ее полки, 23-й полк стал 1301-м. В июле в составе дивизии было 5334 ополченца, но после ее пополнения призывниками к концу сентября она насчитывала уже 7500 человек. По своей численности дивизия соответствовала стрелковой дивизии сокращенного состава, но ее качественный состав никак не соответствовал кадровому соединению. Ведь в ополчение шли и ограниченно годные, а иногда и непригодные к военной службе. Многие только в ополчении впервые взяли в руки оружие, но должной подготовки так и не прошли. Не на высоте была и огневая мощь дивизии. На ее вооружении были шестнадцать 76-мм пушек и восемьдесят один 50-мм ротный миномет.

По сведениям жены, Кожанов был минометчиком, а значит с таким минометом он и воевал. Это небольшой миномет, весом 10,5 кг, который минометчик носил на спине, а его напарник – второй номер расчета — нес лотки с минами. Миномет предназначался для поддержки пехоты в наступлении и обороне непосредственно в боевых порядках. Аналогичные были и у немцев, причем наш был лучше для дальней стрельбы (стрелял дальше), а немецкий для ближнего боя (мог стрелять и на 20 м).

30 августа приказом Жукова дивизия была направлена на Днепровский рубеж и 26 сентября включена в состав регулярных войск Красной Армии. Войск не хватало и, несмотря на низкую боевую готовность ополченческих дивизий, 8-я стрелковая должна была принять участие в готовящемся новом наступлении на Ельню. Немцы опередили и начали первыми.

2 октября началась операция «Тайфун». Следует помнить, что когда наша дивизия противостояла двум немецким, то в подготовленных к наступлению немецких дивизиях было по 15-17 тыс. человек, а в наших – от 12 с небольшим до нескольких тысяч, а то и сотен человек. Как, например, в 8-й стрелковой. Да и вооружение дивизии, как уже сказано, было слабым. Но они стояли! Воюет не техника, а люди. Наши окопники солдаты и офицеры своей кровью и своими жизнями исправляли ошибки высшего командования, которое не угадало направления ударов немецких танковых клиньев, и подготовленные укрепленные районы обороны пришлось оставлять без боя, немцы их просто обошли. А вот ополченческим дивизиям зачастую пришлось принимать бой на наспех подготовленных позициях, и они полегли практически полностью.

В результате удара фронт 43-й армии был прорван и уже к 15 часам немцы по Варшавскому шоссе углубились на 16 километров. Командование Резервного фронта во главе с Буденным без учета (или не имея) разведданных строили иллюзорные планы по переброске для ликвидации прорыва других дивизий, но натиск немцев на 24-ю, соседнюю, армию заставил все эти планы менять. В результате с целью наступать (!) Буденный послал одну 8-ю стрелковую дивизию.

Первыми на новые позиции выдвинулись на машинах 2-й и 3-й батальоны 1303-го полка, а его 1-й батальон и 1301-й полк выдвинулись своим ходом. На машинах, также в первую очередь, передислоцировались командование дивизии, артиллерия и медсанбат.

Боец 1-го батальона 1301-го полка Софин К.П. вспоминал: «…Шли целый день и где-то под вечер (3-го) свернули с проселочных дорог на тракт, вдоль обочины которого стояла колонна машин. Погрузившись в них, мы после длительного перехода с удовольствием ехали — как-никак отдых. На рассвете (4-го) колонна остановилась в окаймлявшем шоссе кустарнике. Справа открывалась луговая низина, за ней виднелись густо поросшие зеленью холмы … за ними были немцы». Где-то в этой колонне двигался со своим минометом и Сергей Кожанов.

Как видим, в ночь на 4-е октября неожиданно для себя 8-я дивизия столкнулась с немцами. Конечно же, ни о каком наступлении речи быть не могло, и ее полки заняли оборону на рубеже Мартыновка — Зубово. Они не знали, что драться им придется с тремя пехотными полнокровными дивизиями при поддержке около 30 танков. А если бы знали? Уверен, простились бы мысленно с близкими и не ушли.

В первый день боя немцы смяли два батальона 1303-го полка, а 1301-й полк под командованием полковника Потапова выстоял. В наспех отрытых окопах вместо заранее подготовленного оборонительного рубежа, без соседей справа и слева. Ополченцы выстояли против опытных до зубов вооруженных вояк! Наверное, правильно называть их не ополченцами, это звучит как-то по-граждански, а воинами, которыми они и были. Стойкость и мужество – это про них.

За первый день боя 4-го октября в дивизии было ранено 1200 (!) ополченцев. Батальонные санинструкторы не щадили себя, пытаясь спасти раненых бойцов. Большинство раненых эвакуировали в армейский полевой госпиталь. Из рассказов санинструкторов: «Крестьянская Гора, раненые ползли по склону, прямо на нашу палатку. Не успела ничего… Мальчик сидит с забинтованной нижней челюстью. Показывает: «Карандаш дай». Пишет: «У меня нет челюсти». Как это? Врач разбинтовывает… А у него только язычок горловой, и трясется… Санврач обалдел. В машину его. Довезла. Но жив или нет остался не знаю. Мы верили свято — увезли в тыл, значит будет жить. … Парень был такой здоровый. Руки только не было. На стол его. Глянули: сердце бьется… не раненное, целое… Шевелится, работает… Видно его так хорошо…».

В это время 1301 стрелковый полк отбивал атаки немцев в районе Бабичи, Зубово. На участке 1-го батальона бой длился до вечера. С утра (5-го) немцы возобновили атаку, но снова были отбиты. Вскоре прозвучало – «окружение». Остатки батальонов полка двинулся в Уварово, а 3-й батальон во главе с командиром полка Потаповым, продолжал удерживать позиции и даже контратаковал.

4-го октября Сергей Кожанов попал в плен, возможно он был в том оставшемся для прикрытия батальоне. Дивизия была разбита и ее остатки двумя группами пробивались из окружения. Вышли немногие. Большинство полегли в боях или попали в плен, часть осталась партизанить.6-го октября погиб командир дивизии Скрипников.

Персональный номер пленного «112787» Кожанову был присвоен в лагере военнопленных stalagXBSandbostel на северо-западе Германии. Там же на него была заведена персональная карта пленного, которая сопровождала его по всем лагерям, куда бы он ни перемещался. В границах рейха немцы вели учет рабочей силы.

Из карты известно, что Сергей Кожанов родился 11.09.1903 в Московской обл. Гражданская специальность – текстильщик, видимо до войны работал на фабрике «Красное Знамя». Невысокого роста, 158 см, светловолосый. Служил в 23 стрелковом полку, в плен попал 4.10.41 под Дорогобужем, при пленении ранен не был. Девичья фамилия матери — Петухова. Адрес жены, Пелагеи Кожановой: Московская обл., Раменский р-н, д.Раменское, ул. Холодово д.14, кв. 14.

И снова ошибки в документах пленного, оформленных в лагере Зандбостель. В предыдущем материале в этом же лагере Куряков был записан как Куриков, теперь Кожанов записан как Кошанов. Ошибка и в адресе. Жена в заявлении на розыск указала д.26, а в карте пленного д.14.

13 ноября Кожанов был привит от оспы и туберкулеза. Никаких записей о перемещении Кожанова в другие лагеря и рабочие команды нет, есть запись о его смерти 9 декабря 41-го в рабочей команде Jarrenwisch. Места захоронения в карте пленного также нет, Видно не всегда срабатывала немецкая аккуратность, т.к. над штампом «STALAGXB» в карте пленного стоит штамп«Stalag XA Schleswig» (Шлезвиг — 100 км северо-западнее Гамбурга), а значит, в этот лагерь он все-таки был переведен.

Подтверждает это и послевоенный список Управления уполномоченного СНК СССР по делам репатриации граждан СССР на погибших в лагере Stalag XA Schleswig. И снова фамилия Кожанова была искажена уже во второй раз. В списке он стал Кишановым. Только по номеру пленного можно определить, что Кожанов, Кошанов и Кишанов – это один человек, который, как указано в списке, 10.12.41 был похоронен в «Яренвич», т.е Jarrenwisch (50 км юго-западнее Шлезвига), в рабочей команде, где умер. Там же числятся похороненными еще пять наших военнопленных. Умерших в рабочих командах обычно хоронили на городских или сельских кладбищах по месту расположения команды. К сожалению, сведений об этом захоронении пока нет. Коллега из Германии с сайта «Авиация СГВ» попробует узнать об этом в местной администрации.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/