Размышления о жизни, навеянные программной статьей
премьер-министра страны

Подчеркну сразу: к партии я не имею никакого
отношения. Ни к той, о которой вы, может
быть, подумали, ни к любой другой вообще.
Я, честно сказать, даже комсомола уже по
возрасту не застала… Это я к тому, чтобы вы,
уважаемые читатели, на первых же строках не
махнули рукой: «А, ну понятно… Очередное
партийное славословие». Пишу не потому, что
это приказано «умом, честью и совестью нашей
эпохи». А потому, что меня, как, собственно, и
всех остальных россиян, своей статьей «Россия
сосредотачивается» пригласил к диалогу
о будущем премьер-министр страны, кандидат
в президенты Владимир Путин.

Я очень хорошо помню 90-е годы, когда в стране в последний раз кардинально менялась власть. До того семья наша была тем самым средним классом, который сегодня власть хочет видеть социальным большинством. Благоустроенное жилье,
пусть и однушка на четверых. Машина, пусть и предпенсионного возраста. Отпуск всегда с поездками, пусть в основном и по Подмосковью. Не сказать, чтобы мы как-то особенно выделялись достатком среди друзей и знакомых, но жили вполне себе прилично. И вдруг — раз! -и все поменялось. Я понять не могла — почему при тех же составляющих мы стали жить резко хуже? Родители все так же ходили на работу, только зарплату им стали задерживать. Я вот гречку до сих пор не люблю, потому что однажды мы на какое-то время оказались в жутком денежном вакууме — и зарплату родителям не платили, и пенсию бабушке задержали — и питались только этой крупой,
которой опять же по случаю в доме было несколько килограммов… Теперь-то понимаю: так резко наш уровень жизни упал, потому что в стране тогда была
революция. А сытых и богатых революций не бывает. Причем, принесет ли в итоге революция народу те блага, ради которых затевалась, или нет — это еще бабушка надвое сказала. Но то, что во время революции и несколько лет после нее народ
будет жить хуже — это много раз историей доказанный факт. Потому что когда власть трясет и устаканивает, а это бывает после каждой революции, ей, власти, вообще не до какого народа. Ни до бедного, ни до богатого. Так было и в 1917-м, и в 1991-м…

После революции я училась в вузе. И помешать мне тогда получить высшее образование могли только собственные тупость и лень. Никаких других препятствий не существовало, разве что случилась бы еще одна революция, закрывшая все
вузы в стране. Если бы мне на тот момент кто-то сказал, что я живу плохо и пора уже начинать возмущаться действительностью, я очень бы удивилась: что, правда? Мне некогда былорассуждать об уровне жизни и анализировать политические лозунги тех времен. Я училась. И параллельно набивала руку в профессии. Не зная, что будет
завтра, совершенно точно была уверена: я больше не хочу три раза в день есть гречку. Поэтому училась хорошо. И работала много. Мне в голову не приходило, что кто-то, кроме меня, должен заботиться о моем будущем — глава, губернатор, президент… Войны нет — и слава Богу, а всего остального в своей жизни я добьюсь сама. Власть же, как я считала, существует для каких-то глобальных вещей — для создания грамотной внешней и внутренней политики, адекватных законов, увеличения какого-то малопонятного обывателю ВВП.

Да, собственно, и сейчас мое мировоззрение изменилось не сильно. По-прежнему
думаю, что если здоровому работоспособному человеку средств на существование не
хватает, значит, он работает либо мало, либо плохо. Смотришь иногда репортажи с митингов: стоят среди бела дня здоровые лбы, чего-то криком от власти требуют. Они что, безработные все? Или искренне верят, что криками денег в кошельках прибавится? Недавно на двери подъезда увидела объявление: все на митинг против обнищания народа! Потом посмотрела на свой двор… Между личным автотранспортом обнищавшего народа дворовые кошки с трудом протискиваются. В кафе на соседней улице после восьми вечера в любой день недели свободных столиков нет. Что такое билет на самолет до Питера в день вылета, никто и не вспомнит уже — за неделю обычно все выкуплено. И все равно — все на митинг против обнищания народа. Парадокс.

Не подумайте, я в своем уме, знаю и вижу, где живу. Знаю, как нелегко приходится
пенсионерам, инвалидам, многодетным семьям… Даже у нас в Подмосковье, не говоря уже о каких-то дальних регионах. Одно время я в толк взять не могла: почему Московская область, где минимальная заработная плата теперь уже в два раза выше общероссийской и бюджет по величине теперь уже второй в стране, никак не избавится от живущих за чертой бедности? Повышаем-повышаем социальные выплаты, а жителей с доходами ниже прожиточного минимума, тем не менее, 10%.
Потом мне объяснили: есть такой термин — «детская бедность». Появился ребенок в
семье, мама минимум три года работать не будет, значит, минус одна полноценная зарплата. А папин заработок теперь делится на троих. Вот семья и укатилась за черту бедности. И именно детская бедность у нас дает основной процент малоимущих, при том, что пособия на детей в Подмосковье выше, чем даже в столице. Давайте выйдем на митинг и потребуем увеличения социальных выплат?

Давайте. Только ведь взять из кошелька — читай, из бюджета -при любом раскладе можно не больше того, что в него положено. А положены туда в основном доходы реального сектора экономики. У нас в регионе треть жителей — дети и пенсионеры,
какие от них доходы? Еще треть работает в бюджетном секторе, то есть тоже ничего не производит. Получается, оставшаяся треть кормит всех остальных. Что делать будем? Переобложим ее налогами? Посадим на круглосуточный рабочий день? Разгоним бюджетный сектор, чтобы лечить и учить некому было? Вычеркнем за ненадобностью из статьи расходов детей и пенсионеров? Или, может, организуем революцию и власть поменяем? «У тебя какая-то неактивная гражданская позиция, —
сказал мне однажды знакомый, относящий себя к оппозиционерам. — Тебя ни на что
не раскачаешь». А зачем меня раскачивать? Чем моя, личная, экономика отличается от экономики страны? Только размерами. А так все то же.

Если перестает хватать того, что зарабатываю, уменьшаю расходы или ищу подработку — вот вам внутренняя политика вкупе с реструктуризацией экономики. Продукты покупаю в одних и тех же местах, где с продавцами налажены почти дружеские отношения, в силу которых они мне и скидку сделают, и некачественный товар не продадут — вот политика внешняя. Имею заначку на всякий пожарный —
вот стабилизационный фонд. Неработающим в силу возраста членам семьи помочь в состоянии — вот социальная поддержка. И пока я перестановкой слагаемых свой личный бюджет увеличивать не научилась, нет у меня оснований верить словам «если мы А поменяем на Б, завтра страна окажется в шоколаде».

Кстати, а кто я сейчас? Да все тот же средний класс, только с поправкой на современность. Квартира уже не однокомнатная. Машина не отечественного
производства. Отпуск за границей. А что касается будущего… Вилла на Канарах — ну это вряд ли, но вот родители-пенсионеры жить на одной гречке точно не будут. Только не надо больше никаких революций. Оставьте мне мою среднеклассовую ста-
бильность. Она мне в перспективе моих стариков прокормить поможет.

Ирина Рыбникова