Ядерный гриб ярче солнца

6 апреля 2013г. Виталию Феоктистовичу Балуеву  исполнилось 80 лет. О такой долгой жизни он и мечтать не смел. Во время службы в Армии молодой связист Балуев оказался в числе 44-х тысяч военнослужащих, принявших участие в испытании атомного оружия на Тоцком полигоне 14 сентября 1954г. Профессор радиационной медицины профессор Буколовский честно сказал молодым 20-летним ребятам: вам жить осталось 5-6 лет, пейте козье молоко – это единственное, что может вас спасти. Оно выводит ридионуклеиды.  

— Это сейчас все знают о радиации, 26 апреля 1986г. взрыв на Чернобыльской АЭС показал весь ужас и страшные последствия атомного взрыва. Но тогда, в 1954г., спустя всего 9 лет после окончания ВОВ, казалось, что ничего страшнее уже и быть не может.

— Это правда. Мы даже представить себе не могли, как изменит нашу жизнь этот день.

Оренбургская область, кругом степи, в ближайшей округе от Тоцкого полигона выселили 7 станиц. В назначенный день нас всех распределили по разным местам вокруг полигона: кто-то был в танке, кто-то в автомобиле, одни ближе к полигону, другие – дальше. Всем была команда лечь ничком и не поднимать головы. Нам это все казалось очень странным, но в воздухе царило что-то такое зловещее, что умолкли не только говорливые острословы, птицы, деревья – все перед взрывом  погрузилось в страшную тишину. Было какое-то и психологическое воздействие – я почувствовал себя невыносимо одиноким и беспомощным, хотя кругом были люди. А потом страшный взрыв, яркий, обжигающий. В небе на высоте порядка 6 км появился ядерный гриб. Вместо того, чтобы лежать ничком  с закрытыми глазами, мы встали и как завороженные смотрели на это неведомое чудо. Наш взвод был в 4,2км от эпицентра взрыва. Южное солнце по сравнению с грибом казалось маленьким и тусклым, таким он был ярким и зловещим.

В первые секунды взрыва, когда я еще лежал, у меня стала скатываться с головы  каска, я стал ее надевать и невольно обнажил руки. Последствия сказались сразу же: кисти рук покраснели, стали невыносимо болеть, опухать, из носа без конца лила кровь, начали вылезать волосы. Из взвода в 30 человек в первые две недели после взрыва умерли 15 ребят.

— А что было после появления гриба?

— Поднялся ураганный песчаный ветер такой силы, что он, как наждак, ободрал кожу. Мы оставались в районе полигона еще две недели. Все дали подписку на 50 лет о неразглашении информации государственной важности, запретили говорить и вспоминать даже между собой. Мы думали, что нас демобилизуют и отправят домой, но этого не случилось. После взрыва я еще служил в Армии 1,5 года, правда, уже в другом месте. О совете профессора Буколовского  помнил всегда: везде, где была возможность, покупал козье молоко и пил литрами.

— Виталий Феоктистович, как вы думаете, почему именно в 1954г. произошло испытание такого страшного оружия?

— Сейчас об этом уже доподлинно известно: 1 января 1955г. американцы планировали сбросить 60 бомб на города СССР. Наш взрыв на Тоцком полигоне был упреждающим. Нам позднее часто говорили: вы спасли мир от катастрофы! Бомба, взорванная на Тоцком полигоне, охладила пыл американцев, потому что была по эквиваленту  в 2 раза мощнее американской.

— Что было сильнее – взрыв на Чернобыльской АЭС или на Тоцком полигоне?

— Наш взрыв был однозначно мощнее. Он показал: какая это страшная разрушительная сила – ядерная энергия!  

— Для чего во время взрыва рядом с полигоном было так много военнослужащих?

— С одной стороны – это вполне логично, важные государственные испытания, режим строжайшей секретности. С другой – испытывалось не только оружие, но и люди. Воздействие радиации на разных расстояниях, в укрытиях и т. д.

— Об этом грустно говорить, но из числа тех, кто был свидетелем испытания атомного оружия на Тоцком полигоне, остались единицы. Вы – не просто счастливчик, вы – баловень судьбы.

— Я всегда об этом помню, радуюсь каждому дню – солнцу, цветам, людям. И не проходит и дня, чтобы я не вспоминал с благодарностью и огромным уважением профессора Буколовского. Я ведь как вернулся из Армии в родную Гжель, до 4-х литров в неделю выпивал козьего молока. И пью его до сих пор.

Ирина Никитина