Из Книги памяти Московской области (т.22-II):

«Семенков Михаил Иванович, красноармеец. Родился: п.Удельная Раменского р-на Московской обл. Умер от ран 12 мая 1942 г.».

Немного скажет эта запись для близких солдата. Но возможность узнать больше есть.

12 мая 1942 года в Полевом подвижном госпитале №97 с диагнозом: «Сквозное осколочное ранение правого бедра в верхней 1/3 проникающее в тазобедренный сустав с раздроблением головки и шейки бедра. Газовая инфекция. Сепсис» — скончался от ран младший командир Семенков Михаил Иванович. Он поступил из 63-го гвардейского стрелкового полка.

Был похоронен в могиле №4 на 27-м километре дороги Лоухи-Кестеньга. В книге умерших в этом госпитале местом его дислокации указана ст. Лоухи, которая была и местом захоронения, но с конца апреля местом захоронения становится 27-й км. Это уже ближе к Кестеньге. Видимо, в связи с предстоящим наступлением госпиталь перевели ближе к передовой.

Наверное, стоит уточнить, где же эта Кестеньга. Поселок находится на севере Карелии. Если смотреть по карте, то почти посередине пути от Петрозаводска к Мурманску. Места очень живописные, но в 1942-м они стали местом ожесточенных боев.

После активных боевых действий до ноября 41-го, в результате которых Кестеньга была захвачена немцами, на фронте наступило некоторое затишье. Стороны обменивались артиллерийскими налетами, но активных действий не вели.

Строительство дороги

Вот только позиции немцев были выгоднее наших, они преобладали над нашей обороной. Ширина фронта была значительной, но сплошной линии обороны не было. Между соседями образовались разрывы до нескольких десятков километров. Угроза просачивания в них немцев для обеспечения успеха возможного наступления была реальной. Просто на тот момент у них на это не было сил. Нам противостояли немецкая дивизия СС «Норд» и финские части.

Чтобы улучшить положение наших войск, и была предпринята частная наступательная операция, в ходе которой был ранен и погиб наш земляк. Эта операция в военной истории значится как Кестеньгская, и проходила она с 24 апреля по 21 мая 1942 года.

63-й гвардейский стрелковый полк, в котором служил Семенков, входил в состав 23-й гвардейской стрелковой дивизии. В Кестеньгской операции дивизия принимала самое непосредственное участие и даже была на ее острие.

Главной сложностью при планировании боевых действий и для нас, и для немцев был особый характер местности. Места эти лесисто-болотистые, с большим количеством озер и возвышенностей, в том числе скалистых. Движение по такой местности очень проблематично, а то и невозможно. Все привязывалось к дорогам. Дороги — это артерии жизни войск. Это подвоз боеприпасов, продуктов и всего того, без чего солдату не то чтоб воевать, выжить нельзя. Это и своевременный вывоз раненых в тыл. Без дорог сложно провести маневр войск, особенно танков и артиллерии.

В ходе подготовки к наступлению дороги строили, но по весне они расползлись, и по ним мог проехать только гужевой транспорт. Лошадки выручали.

Перевес наших сил к началу наступления был незначительным, и для успеха этого было явно недостаточно. Не стану описывать замысел операции, не имея карты, это не имеет смысла. Скажу только, что главной целью ставился разгром Кестеньгской группировки противника на глубину до 50 км за 14-15 суток.

23-я гв. дивизия во взаимодействии с 263-й дивизией и 8-й отдельной лыжной бригадой должна была охватить правый фланг обороны немцев, выйти к ним в тыл, разгромить немцев и ударить по Кестеньге. Для успеха планировался вспомогательный удар с целью не допустить переброски войск немцев к месту основного удара.

Слабость наших позиций в предстоящем наступлении была видна еще при его подготовке. Артиллерия и минометы не имели достаточного запаса боеприпасов, а значит подавить огневые средства врага не могли. Дивизии были готовы к обороне, но слабо подготовлены к наступательным действиям. Пополнение прибыло прямо к началу операции и было практически необучено. Слабой была и поддержка с воздуха. Вместо планируемых 100 самолетов была только половина, из которой более десяти самолетов были неисправны.

Но операция началась.  В 6.00 24 апреля войска перешли в наступление.

23-я гв. дивизия вела упорные бои, но за два дня продвинулась всего на 6-7 км. Да и на какое продвижение можно было рассчитывать, если бойцы наступали по снегу 50-70 см без лыж, по бездорожью, преодолевая сложную систему инженерных заграждений немцев и их ожесточенное сопротивление.

25 апреля на усиление наступающих были брошены три танка КВ и три Т-34. Два КВ застряли в болоте, один был подбит. Тридцатьчетверки преодолеть противотанковую оборону немцев не смогли. Авиация также свою задачу не выполнила. С 27 апреля к немцам стали подходить резервы с других направлений.

23-я гв. дивизия, ведя бой с двумя батальонами противника, перекатывалась через систему противотанковых препятствий и медленно двигалась вперед. Средний темп продвижения составил 2,5 км в сутки. За четыре дня она продвинулась на 8-10 км. Но свою задачу она частично выполнила, создав угрозу тылам противника. Кстати, 263-я дивизия за два дня со своего рубежа так и не сдвинулась, но при этом потеряла 1848 человек.

С 1 по 7 мая командование провело перегруппировку войск и возобновило наступление. Продвинуться удалось только 8-й лыжной бригаде с одним полком 186-й дивизии, которые даже вышли в район 3 км северо-западнее Кестеньги. Действия остальных частей были безуспешными.

Немцы же перерезали с тыла дорогу, по которой снабжалась вырвавшаяся группировка. Подвоз боеприпасов и продовольствия прекратился и наступающие части оказались в окружении, из которого вышли только несколько групп бойцов. Командиры бригады и полка погибли. Наступление было остановлено контратаками немцев, и резервы к ним все прибывали.

10 мая наступление возобновилось, но снова неудачно, и 11 мая поступила директива о переходе к обороне на занимаемом рубеже. С 16 мая в наступление перешел противник, и к 21 мая войска фактически вернулись на прежние позиции.

В имеющихся документах 97-го госпиталя не указано время поступления в него Михаила Семенкова, поэтому дату ранения можно определить только периодом боев, в которых участвовал его полк — с 24 апреля по 10 мая.

Его ранение было тяжелым и требовало немедленного хирургического вмешательства. Если же при этом были повреждены нервы и магистральные кровеносные сосуды, опасность осложнений в виде инфекций, включая гангрену конечности, резко возрастает. Видимо, это с Михаилом и произошло. Мы не знаем, сколько времени потребовалось для эвакуации его в госпиталь, какая и кем ему была оказана первая помощь. Но в госпитале его спасти не смогли.

Не знаю, дошла ли похоронка до его родных. 20 августа 1942 года в адрес Центрального бюро по учету потерь из Военного комиссариата Карельской ФССР поступило письмо следующего содержания:

«Представляю 119 полученных в военкомат из войсковых частей извещений семьям погибших, умерших и пропавших без вести военнослужащих согласно прилагаемого списка на 5 листах.

Вручить эти извещения родственникам не представилось возможным ввиду отсутствия данных о месте жительства их».

Под №99 в этом списке числится Семенков Михаил Иванович, уроженец ст. Удельная Московской области, умер от ран 12.05.42. Значит, в его данных был адрес в Карелии, а может, и это ошибка, и похоронка ушла не туда. Как вследствие ошибки писаря, например, записано, что извещение на него поступило не из 97-го госпиталя, а из 97-го корпусного полка. Это явная ошибка.

Сейчас сержант Семенков Михаил Иванович покоится на самом крупном воинском захоронении Сосновка в Лоухском районе Республики Карелия. Там похоронены 6276 погибших солдат и офицеров. На могильных холмах установлено 15 гранитных обелисков и 29 мемориальных досок с фамилиями павших.

В списках захоронения Михаил Семенков под номером 3277.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 46-50-330 Александр Васильевич Горбачев.

Все материалы по поиску без вести пропавших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/