Из Книги памяти Московской обл., т.22-I:
«Исаев Алексей Васильевич, красноармеец 242 сп 104 сд. 1913 г.рождения, д.Сафоново Раменского р-на Московской обл. Призван в 1941 г. Раменским РВК. Погиб в бою 31 июля 1941 г. в районе г.Кандалакша Мурманской обл.»

«Мотков Ефим Алексеевич, красноармеец 242 сп 104 сд. 1916 г.рождения, д.Юрово Бронницкого р-на Московской обл. Призван Раменским РВК. Погиб в бою 31 июля 1941 г. в Республике Карелия, мест.Миккола».
«Ксенофонтов Алексей Васильевич, красноармеец 242 сп 104 сд. 1920 г.рождения, г.Бронницы. Призван Бронницким РВК. Пропал без вести в июле 1941 г.»
Ошибки мест захоронений настолько очевидны, что даже без дополнительной проверки стало ясно – их нужно не проверять, а искать. Дело в том, что в предыдущих поисках уже был 242-й стрелковый полк 104-й стрелковой дивизии. Он действительно воевал в Карелии в районе Кестеньги, а это в 150 км от Кандалакши и на таком же расстоянии от Миккула (на современных картах поселка нет). Да и между Кандалакшей и Миккула около 120 км. Не могли бойцы-однополчане погибнуть в один день на таком расстоянии друг от друга и на еще большем расстоянии от самого полка.
Ошибка объяснима. 242-й полк воевал в отрыве от дивизии, которая действительно с начала июля 1941-го занимала оборону на рубеже у озер Куолаярви и Алаярви. Между этими озерами и был п.Миккола, а общее направление было Кандалакшским. При составлении Книги памяти погибших из 242-го полка механически посчитали похороненными там, где были основные силы дивизии.
Ошибочность этих сведений подтверждает и донесение о безвозвратных потерях 104-й стрелковой дивизии по 242-му полку за период с 20 июля по 25 августа 1941 г.
Цитирую дословно:
«Исаев Алексей Васильевич, красноармеец, стрелок. Родился в Московской обл., Раменский р-н, д.Сафоново, 1913 г.рождения. Призван Раменским РВК Московской обл. Убит в бою 31.7.1941 г., оставлен на поле боя. Жена – Исаева А.Д. – Московская область, Раменский р-н, д.Сафоново».
«Ксенофонтов Алексей Васильевич, красноармеец, стрелок. Московская область, г.Бронинск. ул.Московская, д.92. 1920 г.рождения. Призван Бронским РВК Московской обл. Пропал в бою 31.7.1941 г. Мать – Ксенофонтова Евдокия Влад. Московская область, г.Бронинск, ул.Московская, д.92».
«Мотков Ефим Алексеевич, красноармеец, стрелок. Московская область, ст.Броница, д.Юрово. 1916 г.рождения. Призван Раменским РВК Московской обл. Убит в бою 31.7.1941 г. Оставлен на поле боя при отходе. Жена – Моткова Вера Николаевна. Московская область, Раменский р-н, д.Юрово».
Место, где оставлены на поле боя наши земляки, не указано, но из хронологии боевых действий известно, что в период с середины июля по 8 августа 1941-го, жестоко сопротивляясь, полк отходил от озера и одноименного поселка Тунгозеро до р.Софьянга, свх.Кокосальма и п.Кестеньга. Это участок вдоль дороги протяженностью порядка 30 км. Если же привязываться к конкретной дате, то погибшие 30.07.1941 г. в основном были похоронены в районе п.Кокосальма, видимо, там и проходил передний край обороны в этот день. Основная масса погибших 31.07.1941 г. была оставлена на поле боя, а это значит, что отступление было поспешным и убитых просто не успевали хоронить. Можно предположить, что именно там, в районе п.Кокосальма, были убиты и наши земляки. Об ожесточенности боев говорят потери. Только 31.07.71 г. убитыми, ранеными и пропавшими без вести полк потерял около 500 человек. За один день боев! Для полка это огромные потери.
Чтобы иметь представление о месте полка в ходе общей битвы за Карелию и Север СССР и чтобы было понятно, почему полк бился за каждую пядь земли, вернемся к началу войны.
Летом 1940 г. 104-я дивизия была переименована из горнострелковой в стрелковую и на 22.06.41 г. насчитывала 8373 человека. На ее вооружении были 360 ручных пулеметов, 156 станковых пулеметов, 64 противотанковые 45-мм пушки, 33 76-мм пушки, 34 122-мм гаубицы, 12 152-мм гаубиц, 141 миномет, 127 автомашин, 50 тракторов, 1766 лошадей. Многие воевавшие на других направлениях дивизии не имели и половины этого арсенала.
На 14-ю армию (район прикрытия №1) возлагалось прикрытие границы в направлении на Мурманск, а также Кировской железной дороги на Кандалакшском и Лоухском направлениях.
Первоначально в основные задачи немецких и финских войск захват Мурманска даже не входил. Его планировали блокировать и тем самым лишить наши войска в этом районе главной базы снабжения и связи с тылом страны. Взятие города планировали лишь при наличии достаточных сил (операция «Чернобурая лиса»). Тогда немцы не предполагали, что война затянется и Мурманск станет важнейшей базой нашего флота и сухопутных войск на северном направлении, что мурманский порт будет принимать грузы по ленд-лизу и только за 1942 г. отправит в помощь фронту и тылу 108 тыс. вагонов принятых грузов.
С началом войны удары немецких и финских войск проводились по направлениям, и сплошного фронта не было. «Пробелы» между направлениями достигали 200-250 км. Кольские и карельские ландшафты с огромным количеством рек и озер, без дорог исключали масштабные перемещения войск на широком фронте.
От Баренцева моря до Ладожского озера наступление велось на мурманском, кандалакшском, кестеньгском, ухтинском и ребольском участках. Таким образом, каждая наша обороняющаяся группировка действовала самостоятельно и никакой помощи от соседей оперативно получить не могла. Да и война на Севере началась не так, как на более южных направлениях – массированными ударами на всех направлениях.
На 22.06.1941 г. 104-й стрелковой дивизии противостояла финская 3-я пехотная дивизия с приданными пограничниками и немецкими танковыми подразделениями. Дивизия была разделена на две группы, одна из которых наступала на Кестеньгу (группа «J»), вторая (группа «F») – на Ухту.
Именно группу «J» и встретил 242-й стрелковый полк, в котором служили наши земляки. Его поддерживал 2-й дивизион 502-го гаубичного артиллерийского полка из состава 104-й дивизии и пограничники двух застав 72-го погранотряда. Когда финны перешли границу СССР, непосредственно на ее рубеже, кроме пограничников, войск не было. Смяв их, группа «J» двинулась вглубь страны. С учетом состояния дорог и условий тундры продвигалась группа достаточно быстро.
8-9 июля передовые части финской группы «J» и боевое охранение 242-го полка (3-й батальон) впервые столкнулись в бою у Тунгозера – это и озеро, и поселок около него с тем же названием. Полк в отрыве от дивизии был выдвинут туда 22 июня 1941 г. Первого удара 3-й батальон не выдержал и отошел к реке Софьянге, оставаясь, по сути, боевым охранением, т.к. по-прежнему занимал позиции перед основным рубежом обороны полка в районе высоты 173,7.
Финны рвались к Белому морю, чтобы перерезать проходившую вдоль него Кировскую железную дорогу. Если бы это произошло, Кольский полуостров и основная база Северного флота – Мурманск — были бы отрезаны от страны.
В отличие от характера боев на других фронтах, в Карелии действия войск были очень ограничены. Есть дорога – она становится направлением наступления финнов и немцев. В других местах техника не проходила, а что могла без нее пехота? Какой смысл в ее перемещении по безлюдной, каменистой местности с огромным количеством озер и рек? Если бы даже какое-то ее количество и вышло к железной дороге, без техники, без пополнения боеприпасов, питания, без возможности вывоза раненых и пополнения, эта группа была бы просто уничтожена в кратчайшие сроки.
Вот и получалось, что на таком направлении, как кестеньгское, 242-й полк, как 300 спартанцев, вставших стеной в узком ущелье против персов, перекрыл дорогу к железной дороге и, медленно отступая, даже оставив Кестеньгу, в конце концов, закрепился и встал насмерть. На каждом из возможных направлений прорыва обороны встал или полк, или бригада, или несколько частей, или дивизия, и от каждой из них в отдельности зависела судьба Советского Севера. Именно от каждого! И ни на одном направлении враг до железной дороги так и не дошел. Оставалось несколько десятков километров, но враг так и не смог их преодолеть. Здесь немцы не могли применить свои излюбленные приемы удара танковыми клиньями по слабым участкам нашей обороны. Здесь не было слабых участков. Здесь были бои лоб-в-лоб. Стойкость на стойкость, мужество на мужество, а слабыми бойцами немцев и финнов не назовешь. Но наши бойцы и командиры оказались более стойкими, более мужественными.
Вот и на своем направлении 242-й полк финнов и немцев остановил. На своем рубеже, в своем окопе, в один день, в одном бою пали, но не отступили и наши земляки – Алексей Исаев (28 лет), Алексей Ксенофонтов (21 год) и Ефим Мотков (25 лет). Может быть, они даже были рядом и погибали на глазах друг у друга, пока не пал последний.
Разница в записях «погиб… оставлен на поле боя» и « пропал в бою…» может говорить о том, что свидетели гибели Исаева и Моткова были, а те, с кем был Ксенофонтов, погибли все, и факт гибели подтвердить было некому. Конечно, он мог попасть в плен и там погибнуть, но проверка по соответствующим базам данных результата не дала. Я уверен, что место их последнего боя и захоронения – район п.Кокосальма. Оставленных не поле боя хоронили финны в ямах и воронках. На военно-историческом форуме «Антикварный охотник» есть финский фотоальбом о кестеньгском направлении, есть там и фото наших бойцов, оставленных на поле боя, есть и фото их захоронения.
Сейчас местом поминовения всех павших летом 1941-го на этом направлении служит Курган Славы в Кестеньге.
Следует добавить, что в прежних поисках была установлена судьба Леонида Васильевича Ксенофонтова 1924 г.рождения. Это брат Алексея Ксенофонтова. После войны их искала мать, Евдокия Владимировна. Она жила в Бронницах на ул.Московской, д.92. Этот адрес указан и у обоих Ксенофонтовых. Жаль, что они были найдены так поздно и мать так и не узнала, как погибли и где похоронены ее сыновья. Неужели не осталось родных, кому это важно? На предыдущий материал не откликнулся никто.
Ищите своих близких!
Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.
Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/