«Пропал без вести». Если посмотреть Книгу памяти, то на каждом листе в среднем близко к половине туда внесенных имеют эту запись. Если больше никаких документов нет, то судьба павших так и могла бы остаться неизвестной.

О воинах 8-й стрелковой дивизии (бывшей 8-й дивизии народного ополчения) я уже рассказывал. Но после выхода в газете «Родник» материала о судьбе Петра Филиппова из д.Морозово, откликнулась его племянница, _________ из Жуковского. О судьбе Петра в семье ничего не знали, так же, как не знают и о судьбе ее отца, Филиппова Алексея Ивановича. Пропал без вести… Где служил, как воевал? Только обратный адрес в письме – «полевая почтовая станция 33, 24-й стр. полк, хоз. часть». Причем, с учетом фактуры старой бумаги, «24» можно было прочитать и как «124», так, кстати, и считали. Не имея опыта поиска, действительно трудно что-то узнать о судьбе солдата. Например то, что ппс «33» была закреплена за 8-й дивизией народного ополчения и в ней был 24-й, а не 124-й стрелковый полк. Что после переформирования ополченческой дивизии в 8-ю стрелковую, этот адрес за дивизией был сохранен, но нумерация полков изменена, и 24-й стал 1303-м стрелковым полком. Бойцы же по-прежнему именовали его 24-м.

Их много, раменцев, воевавших в этом полку. Вот часть из тех, кто был призван в период с 1 августа по 1 сентября 41-го, большинство 28 августа. Они не были ополченцами, они были призваны из запаса в ходе мобилизации и могли попасть в любую часть. Попали в 1303-й полк.

У большинства из них вся военная судьба в одной записи – «пропал без вести». Причем дата, когда это произошло, к реальной отношения не имеет. Просто к дате последнего письма прибавляли 3 месяца, а то и вообще месяц брали произвольно. Это видно из приведенного ниже списка.

Я расскажу о судьбе полка и те, кто найдет своих родных в этом списке, поймут, почему так… без вести…

Антипов Иван Семенович, 1901 г.р., д.Захариха, жена Ольга Петровна, жила: д.Захариха. Пленен 5.10.41. Погиб в плену в рабочей команде 218 шталага VIIIВ, Польша. Точное место захоронения неизвестно.

Бабашкин Николай Андреевич, 1904 г.р., д.Островцы, жена, Ирина Фроловна, жила: д.Сельцо. Числится пропавшим без вести в сентябре 1941.

Блинов (Блинков) Николай Степанович, 1904 г.р., д.Рыбаки. Жена, Прасковья Давидовна, жила: Раменское, Лесная ул., д.20. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Брыкин Николай Николаевич, 1913 г.р., д.Власово, начальник поста воздушного наблюдения роты противовоздушной обороны. Сестра, Мария Николаевна, жила: д.Власово. Числится пропавшим без вести в декабре 1941. Сведения в Книге памяти Московской обл. о месте службы в 365сп 18сд ошибочны.

Булычев Григорий Григорьевич, 1901 г.р., Сасовский р-н Рязанской обл. Жена, Наталья Егоровна, жила: Раменское, Фабричный двор, 8, общежитие. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Бутенин Александр Иванович, 1902 г.р., Новое Село. Жена, Анна Григорьевна, жила: Новое Село, ул. Базарная, д.3. Числится пропавшим без вести в сентябре 1941.

Воронцов Николай Ефграфович, 1912 г.р., д.Заозерье. Жена, Нина Федоровна, жила: д.Заозерье. Числится пропавшим без вести в январе 1942.

Войлоков Дмитрий Тимофеевич, 1900 г.р., д.Варищи Рязанской обл. Жена (неразборчиво) Петровна, жила: Бронницы, хлопкобаза. Числится пропавшим без вести в январе 1942. В Книге памяти Московской обл. время призыва – 31.09.41, но в сентябре 30 дней, значит, призван в августе 41-го.

Гусев Михаил Григорьевич, 1901 г.р., д.Бритово. Жена, Ольга Ивановна, жила: д.Бритово. Числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Давыдов Григорий Игнатович, 1900 (1901) г.р., д.Тураево. Жена, Варвара Сергеевна, жила: д.Тураево. Умер 29.10.41 в лагере военнопленных в г.Могилев

Дорошенко Филипп Кириллович, 1900 г.р., Азово-Черноморский кр. Жена, Дорошенко В.И., жила: г.Раменское, Фабричный двор, д.39, кв.2. Числится пропавшим без вести в июне 1942. После гибели 1303 полка воевал в партизанском полку, попал в плен 11.07.1942. Дальнейшая судьба неизвестна.

Евсеев Василий Иванович, 1903 г.р., д.Чулково. Жена, Евгения Никитична, жила: д.Чулково. Числится пропавшим без вести в марте 1942.

Каблин Василий Тимофеевич, 1901 г.р., д.Константиново. Жена, Александра Николаевна, жила: д.Константиново. Числится пропавшим без вести в октябре 1941.

Комолов Николай Иванович, 1913 г.р., д. Б.Володарка. Жена, Аграфена Дмитриевна, жила: ф-ка «Володарка», д.4, кв.1. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Копылов Егор Петрович, 1902 г.р., т.Тарполово Орловской обл. Жена, Марфа Трофимовна, жила: д.Осеченки. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Коротков Василий Степанович, 1900 г.р., д. К.Тяжино. Жена, Мария Петровна, жила: д.Зел. Слобода. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Логачев Алексей Матвеевич, возм. 1902 г.р., д.Дурниха. Жена, Анна Михайловна, жала: д.Дурниха. Служил в 1-м батальоне полка. Числится пропавшим без вести в феврале 1942.

Махонин Василий Федорович, 1902 г.р., Кр.Слобода. Жена, Анна Никитична, жила: п/о Мячково, Кр.Слобода. Числится пропавшим без вести в октябре 1941.

Моисеев Павел Васильевич, 1900 г.р., д.Остра-Лука Рязанской обл. Жена, Мария Ильинична, жила: Раменское, п.Кр. Октябрь, д.39, кв.1. Служил в 3-й роте 3-го батальона полка. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Муругов Василий Григорьевич, 1902 г.р., д.Захариха. Жена, Александра Даниловна, жила: д.Захариха. Служил в 3-м батальоне полка. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Пеганов (Печанов) Григорий Иванович, 1904 г.р., д.Мал. Володарка. Жена, Елизавета Алексеевна, жила: д.Мал. Володарка, д.32. Числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Поликарпов Павел Егорович, 1902 г.р., д.Кулаково. Жена, Мария Николаевна, жила: д.Кулаково. Числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Потапов Георгий Михайлович, 1902 г.р., д.Бельково. Жена, Екатерина Федоровна, жила: ф-ка им. Октябрьской революции, п.Н-Горки, д.101, кв.4. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Пузанчиков Федор Григорьевич, 1901 г.р., д.Тимонино. Дочь, Валентина Федоровна, жила: д.Тимонино. Числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Размахов Павел Васильевич, 1904 г.р., с.Константиново. Жена, Мария Филипповна, жила: с.Константиново. Числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Русинов Терентий Иванович, 1911 г.р., д.Редькино. Жена, Анна Кирилловна, жила: д.Редькино, д.7. Служил в 7-й роте 3-го батальона полка. Пленен 4.10.41. Умер 18.11.41 в лазарете лагеря военнопленных Stalag XVIIB Gneixendorf, похоронен на лесном кладбище Кремс-Гнайксендорф (Австрия), ряд 1, могила 21. Сведения в Книге памяти о его захоронении в Шпиттель-ан-дер-Драу (Австрия) ошибочны, там размещался лагерь военнопленных Stalag XVIIIA/Z.

Рябинин Никита Семенович, 3.04.1901 г.р., д.Захариха. Сын, Сергей Никитович, жил: д.Захариха. Служил в 1-м батальоне полка. Пленен 5.10.41. Был доставлен в лагерь военнопленных в Рославле, где находился в лазарете со сквозным пулевым ранением мягких тканей левого бедра. В декабре 1942 умер в лагере военнопленных Stalag XIIE Zambrow (Польша), похоронен на кладбище г.Замбрув, ул. Мазовецки. Сведения в Книге памяти о его службе в 130 сд ошибочны.

Серов Павел Трофимович, 1903 г.р., д.Ивановка, Курской обл., до войны жил: ст.Быково. В 1946г. в розыск его подавал зять, Мишкин Николай Иванович, жил: г.Москва, Каляевская (сейчас Долгоруковская) ул., детсад. Служил во 2-й роте 2-го батальона полка. Числится пропавшим без вести в сентябре 1941.

Сизов Андрей Иванович, 1903 г.р., д.Островцы. Жена, Лидия Александровна, жила: д.Островцы. Служил минометчиком в минометной роте 1-го батальона полка. Числится пропавшим без вести в январе 1942.

Соловьев Григорий Иванович, 1900 г.р., Сухиничи Калужской обл., жил в Раменском р-не в гражданском браке с Артамоновой Натальей Львовной, имел дочь Серафиму 1931 г.р. Еще до войны брак распался, и Артамонова выехала под Волоколамск. В 1944г. она заезжала к матери Соловьева и сообщила, что вышла замуж и носит другую фамилию. Мать, Александра Никитична, жила: г.Москва, Б-76, ул.Короленко, д.6а, кв.4. Соловьев числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Сухов Емельян Ефанович, 1911 г.р., с.Бычки Рязанской обл. Жена, Наталья Алексеевна, жила: Раменское, ул.Холодова, д.30. Служил в санитарной роте полка, числится пропавшим без вести в сентябре 1941.

Точилкин Иван Родионович, 1902 г.р., с.Софьино. Жена, Таисия Сергеевна, жила: с.Софьино. Служил в минометной роте, с.Софьино. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Тютерев Александр Сергеевич, 1900 г.р., д.В.Мячково. Жена, Лидия Яковлевна, жила: д.В.Мячково. Числится пропавшим без вести в сентябре 1941. Указанное в Книге памяти место службы 37 сд неверно.

Усачев Сергей Михайлович, 1902 г.р., д.Кривцы. Жена, Анна Михайловна, жила: д.Кривцы. Числится пропавшим без вести в ноябре 1941.

Феофанов Петр Никифорович, 1899 (1906) г.р., д.Редькино. Жена, Акулина Ивановна, жила: д.Редькино, ф-ка Володарского. Служил в 7-й роте 3-го батальона полка. Числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Филиппов Алексей Иванович, 1901 г.р., д.Морозово. Жена, Ксения Михайловна, жила: Раменское, ул. Тракторная, 34. Пленен 10.10.41, дальнейшая судьба неизвестна.

Хомяков Сергей Яковлевич, 1900 г.р., д.Сабурово. Жена, Марфа Алексеевна, жила: Раменское, ул. Москворецкая, 21/55. Служил во взводе связи 1-го батальона. Числится пропавшим без вести в октябре 1941.

Щепунов Иван Егорович, 1901 г.р., д.Бритово. Жена, Елизавета (возм. Семеновна), жила: д.Бритово. Числится пропавшим без вести в декабре 1941.

Судьба 1303-го стрелкового полка типична для бывших дивизий народного ополчения. Он был разбит, но не был побежден. Кто-то посчитает это противоречием, но это так. Побежденный полк капитулирует, не побежденный умирает в бою.

Дивизии народного ополчения создавались как последний резерв обороны Москвы. От дивизий Красной Армии их отличало то, что они комплектовались за счет добровольцев столицы и частично Подмосковья.

Приказом командующего 32-й армии она должна была переместиться дальше на запад и выйти на Ржевско-Вяземскую линию обороны. Под постоянными бомбежками дивизия понесла первые потери, перемещаться приходилось по ночам. Утром 4 августа полки прибыли в район Семлево для занятия своих рубежей.

24 августа в штаб пришел приказ НКО «О переводе дивизий народного ополчения на штаты и табеля действующей Красной Армии».  Краснопресненская дивизия народного ополчения стала именоваться 8-й стрелковой дивизией. Полки получили общевойсковую нумерацию: 22-й стал 1299-м, 23-й 1301-м, а 24-й 1303-м.

Дивизия вышла из ведомства Московского военного округа и стала кадровой. Вот только в ней по-прежнему оставалось большое количество не пригодных к воинской службе или ограниченно годных, да еще и не прошедших полную военную подготовку. Ее огневую мощь состояли 81 50- мм миномет и шестнадцать дивизионных 76-мм пушек. Противотанковой артиллерии не было вообще. 30 августа командующий Резервным фронтом Жуков направил 8-ю стрелковую дивизию на Днепровский рубеж.

В июле в составе дивизии народного ополчения было 5334 ополченца. Позднее дивизия пополнилась призывниками из Московского военного округа, и к концу сентября в ней было 7500 человек. В это время в нее попали и призванные из запаса раменцы.

Второго октября 1941-го года немцы начали операцию «Тайфун» — последний решительный бросок на Москву. Противостояли им Западный и Резервный фронты. Я не стану рассматривать ход операции, анализировать наши промахи и ошибки. Скажу лишь, что наши разведка и штабы сработали плохо. Направления главных ударов немцев они не разгадали, поэтому отражать наступление пришлось не на заранее подготовленных рубежах, а иногда просто с марша.

Немцы планировали двумя сходящимися ударами от Духовщины и Рославля выйти к Вязьме, тем самым вырвать кусок нашей обороны, взяв в кольцо четыре армии. Таким образом, они избавляли себя от необходимости штурмовать наш передний край и вторую линию обороны на огромном участке фронта – они оставляли все это в тылу, в окружении. Что оставалось за этим вырванным куском? Практически ничего. Теоретически путь на Москву был свободен, защищать ее было некому.

Немцы были отличными бойцами. Да еще и дух победителей, ведь они наступали! Они уже перемололи огромное количество русских войск в белостокском, минском и смоленском котлах. По логике, моральный дух наших солдат давно должен был упасть – нас ведь били на всех фронтах.

И вот здесь как раз и проявилось в полной мере то, что отличает нашего солдата от всех армий мира. Я не знаю, как это назвать без высоких заезженных слов. Что это было? Ярость, злость? Отчаяние погибавших? Или тот внутренний стержень, который называют патриотизмом? Не лощено-парадный, напоказ, а когда ты один на один с собой, не на виду, где и «смерть красна». А может, вера, которую на Руси называют святой? В то, что пусть я сейчас в этом окопе умру, потому что враг сильнее, но те, кто за мной все равно победят! Вера тех, кто провожал их на войну, что эти и зрелые мужчины, и совсем еще мальчишки обязательно их защитят? Святая надежда на них?

Вот этот солдат и не сдал Москву немцам, своей жизнью исправляя ошибки иногда просто бездарных командующих, так и не научившихся воевать по новому.

Самые слабые места в обороне – стыки. Стыки полков, дивизий, армий. От Рославля немцы и ударили в стык 24-й и 43-й армий. Фронт 43-й армии был прорван в первый же день. На ликвидацию этого прорыва была брошена одна 8-я стрелковая дивизия. Против прорвавшихся шести танковых и нескольких пехотных дивизий немцев! Причем, направлена наступать!!!

В ночь на 4-е октября, когда 8-я дивизия только подходила к исходным рубежам для атаки по направлению на Варшавское шоссе, она вдруг неожиданно для себя столкнулась здесь с немцами.  Это были части 20-го армейского корпуса немцев, в состав которого входили три пехотные дивизии при поддержке 4-й танковой группы. В немецких дивизиях было в среднем 15-16 тыс. человек, в 8-й дивизии семь с половиной. Да и встретили немцев не на подготовленных рубежах, а фактически с марша.

На позициях стрелковые роты 1-го батальона 1303-го сп разместились по порядку номеров: На левом фланге расположилась 1-я, на правом — 3-я. Им было придано по взводу станковых пулеметов, а 2-й роте — минометы (дивизия к этому времени пополнилась станковыми пулеметами и 82-мм минометами). П. И. Сараев: «…Утром 4-го октября… было все спокойно. Предрассветную тишину нарушал лишь стук лопат… или приглушенные голоса командиров… к 7 часам утра… послышались выстрелы… гитлеровцы пошли в атаку. С командного пункта я хорошо видел расположение 2-й и 3-й рот. Противник там наступал. На 3-ю роту обрушился настоящий град снарядов и мин». В это время был ранен командир батальона Кузьмин. Сараев заменил раненного командира батальона. Из 3-й роты сообщили о том, что у них кончаются патроны. В штаб полка были посланы связные — доложить обстановку и просить боеприпасов. В 1-й роте был так же ранен командир. В полдень появились три танка противника и начали утюжить окопы 2-й роты, передвигаясь к 3-й. …Из состава батальона осталась только горсточка… Минометчики под командованием Джиоева ударили по гусеницам первого танка и после второго залпа он остановился. Несколько мин пришлось и по второму танку, но мины кончились. Из штаба полка по-прежнему не было известий. Командир 1303-го полка Худобин — погиб. Теперь уже больше десяти танков немцев двинулись по направлению на Уварово. Патроны кончились. Пулеметы молчали. Батальон начал отходить к лесу. Первая рота, при отходе, потерялась. В лесу произошла встреча с бойцами батальона из 1301 сп, под командой командира батальона майора Воеводина. В сумерках (4-го октября) остатки 1-го батальонов 1303-го полка и батальона из 1301 полка вошли в Уварово. Здесь они узнали, что еще в час дня немецкие танки ворвались в село со стороны Лозино и двинулись дальше.

Стало ясно, что часть дивизии и обозы попали под удар еще на марше при подходе к Уварову (в районе Коробца). Погибла так же оперативная группа штаба дивизии. Управление дивизией прекратилось. Второй батальон 1303 сп, Верендеева, подвергся сильному удару штурмовиков и к исходу дня отошел на новые позиции.

Розов В.С., актер Московского театра Революции, тогда боец орудийного расчета: «… Вооружение — допотопные ружья прошлого века, пушки прошлого века 76-мм, все на конной тяге. Мы, можно сказать, голые, а они — из железа. На нас двинулось железо. Как нас обстреливали — мотоциклы, танки! А у нас 76-мм пушка. Они нас засыпали снарядами. Вечером образовалась немыслимая каша. Я полз в канаве… И весь мой ватник набух кровью…».

Напряженно работал в этот день и медсанбат дивизии, расположенный в церкви Святого Николая Чудотворца в Уварове. Вознесенская Е.Е., бывший военврач 1303-го полка: «За первый день боя 4-го октября в дивизии было ранено 1200 ополченцев. Представляете — 1200!».

Из рассказов санинструкторов: «Крестьянская Гора, раненые ползли по склону, прямо на нашу палатку. Не успела ничего… Мальчик сидит с забинтованной нижней челюстью. Показывает: «Карандаш дай». Пишет: «У меня нет челюсти». Как это? Врач разбинтовывает… А у него только язычок горловой, и трясется… Парень был такой здоровый. Руки только не было. На стол его. Глянули: сердце бьется… не раненное, целое… Шевелится, работает… Видно его так хорошо».

В сводках за это время о дивизии есть единственное сообщение: «8 сд к 16.00 4.10 вела напряженные бои в полуокружении на рубеже Златогорье — Павлово — Смородино. Перед фронтом дивизии до двух пех. полков с 30 танками противника». Фактически к концу дня 4 октября дивизия уже воевала в окружении.

Остатки полков стянулись к Уварово. Там же в ночном бою 6 октября погиб и был похоронен командир дивизии комбриг Скрипников Д.П. Собравшиеся в Уварово бойцы разделились на два сводных отряда. Первый отряд включал штаб дивизии и остатки 1301-го стрелкового полка. Второй состоял из остатков 1303-го полка. Под командованием капитана П. И. Сараева он направился из Уварова в деревню Никольское. Деревня оказалась занятой немцами. После боя с ними отряд двинулся на юго-восток к Церковщине. В Церковщине был принят последний бой. В середине октября остатки отряда соединились с частями 116-й конной дивизии в районе станции Киреевская. Это в 170 км от Уварово. Кто-то выходил из котла поодиночке, кто-то мелкими группами. Точного числа вышедших нет. Где-то на половине этого пути был пленен Алексей Филиппов, установление судьбы которого и стала поводом для этого материала. Его дальнейшая судьба неизвестна.

Раменцы получали ранения, погибали и попадали в плен с 4 октября, даты первого боя полка. Не знаю, успели ли вывезти раненых полка до того, как немецкое кольцо замкнулось. Печальна судьба тех, кто остался в котле. Прорывавшиеся из котла не могли вынести их на себе. Если не было телег или машин, многих тяжелораненых или пристраивали в деревнях, или просто оставляли на милость немцам. Причем целыми медсанбатами вместе с медиками. Война не оставляла вариантов.

Кто когда и где погиб или попал в плен выясняли у вышедших из котла или прибившихся к партизанам. Но сколько их вышло? Сколько осталось в живых? Очень немного. А все документы полка были уничтожены, зарыты в землю или захвачены немцами.

Трагична судьба попавших в плен. Ближайшим к месту боев 8-й дивизии был большой Рославльский лагерь военнопленных Дулаг № 130, известный как пересыльный. В Рославль значительная часть пленных не дошла: истощенные и обессиленные, они не могли двигаться и пристреливались немецким караулом. Теперь уже никто не узнает их имена.

В самом лагере в Рославле было несколько бараков. Большинство из них полуземляночного типа, с земляными полами, расположенными ниже уровня земли. Надземные и подземные воды заливают эти бараки, и в октябре 1941 года полы в них представляли собой грязное месиво, в котором ноги вязли по щиколотки. Никаких нар, досок или соломы нет, и пленные вынуждены ложиться прямо в грязь. Зимой пол представлял собой ледяную поверхность, покрытую навеянным и нанесенным ногами снегом. Ветер свободно гуляет по этим баракам, так как крыши располагаются на столбах и не доходят до земли. Ни один из бараков не отапливался. Костры разводить запрещалось, да и не из чего было. В октябре все пленные без исключения были до нитки мокрые. Просушиться было негде. Ветер пронизывал до костей. Зимой люди замерзали десятками ежедневно. Это была мучительная казнь пленных. Не представляло никаких трудностей утеплить и отопить бараки. Местные крестьяне готовы были привезти дрова, но не позволяли немцы.

Врач С.Н.Африканова рассказывала, что раненые жестоко страдали от жажды. Удавалось доставать, и то с большим трудом, по одной — две столовые ложки воды в сутки только для тяжело раненных. Запекшиеся губы трескались, от жажды распухали языки. Медицинского обслуживания нет, медикаменты и перевязочный материал отсутствуют. На палату со 160 ранеными дают два бинта в день. Перевязки не делаются по месяцу. Когда снимают повязку, раны оказываются наполненными червями, которые выбираются пригоршнями. Отмороженные конечности представляли собой черные обрубки, мясо и кости отваливались черными кусками.

Сведения о погибших в Рославле сохранились только на попавших в лазарет. В бараках умирали безвестными. Так же было и в других пересыльных лагерях. Учет пленных начинался только в лагерях стационарных – шталагах, как правило, на территории Германии.

Вот почему путь полка – это в большинстве безвестные судьбы. Судьбы истинных патриотов своего Отечества, настоящих солдат, воинов. Не имея соседей ни справа, ни слева, они дрались мужественно и держали немцев сколько было сил. Погибли или попали в плен почти все.

В районе Уварово установлен памятник погибшим воинам 8-й Краснопресненской дивизии.

28 сентября 2006г. в педагогическом колледже №5 «Пресня» открыт Музей боевой славы 8 Краснопресненской дивизии народного ополчения г.Москвы.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Все материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/