Между нами говоря, на турецком берегу я побывал лишь дважды.

И то, теперь это дела давно минувших дней. Однако ничего плохого про отдых в Турции сказать я не могу. Как, наверное, и миллионы наших сограждан.

Нынче все по-другому. Турция одномоментно превратилась из стратегического партнера России в ее злейшего врага, а ее критика стала признаком хорошего тона, и наглядным проявлением патриотизма. Депутаты отказываются от турецких сладостей, футбольные клубы отменяют предсезонные сборы на турецких полях, российским гражданам запрещают отдых в турецких отелях, отечественные институты сворачивают совместные с турецкими учеными проекты. Да что там говорить, сам президент обещает, что Турция не отделается одними помидорами и ограничениями на работу строительных компаний.

Неожиданно выясняется, что самым известным мошенником на Востоке, оказывается, является не Багдадский вор, а президент Турции Реджеп Эрдоган.

Как-то очень быстро все забыли о том, что Турция не отвернулась от России из-за украинских событий и присоединения Крыма, как это сделали США, Канада и страны Евросоюза. Турция не вводила санкций для российских граждан и продолжала с нашей страной политическое и экономическое сотрудничество. И единственной просьбой со стороны турецких властей было лишь пожелание, чтобы российские самолеты, проводящие антитеррористическую операцию в Сирии, не нарушали ее воздушное пространство. Трижды просили об этом турки. На четвертый раз заблудившийся российский бомбардировщик был сбит. В России сочли это предательством и ударом в спину.

Но если рассудить здраво, при всех наших бывших партнерских отношениях, Турция – член НАТО, а значит, представитель потенциального противника. Что сделала бы Россия, если бы над ее территорией кружили НАТОвские самолеты, пусть даже и выполняющие антитеррористическую операцию в соседнем государстве? Что-то я сомневаюсь, что по русской традиции встречали бы его хлебом-солью.

Понятное дело, что у Турции своя правда и свои интересы, а России – свои. Но вся эта антитурецкая истерия вызывает немало вопросов. Ну, хотя бы, почему во времена, когда Россия и Турция еще были партнерами, никого не интересовало, у кого и по какой цене Эрдоган покупает нефть.

Более 13 млн россиян ежегодно отдыхали на турецких курортах. Если предположить, что оставляли они там порядка одной тысячи долларов каждый, то теперь около 13 миллиардов долларов останутся в России. Еще примерно столько же принес запрет на отдых в Египте. Кто следующий в очереди на борьбу с российским кризисом: Кипр, Болгария, Испания? Поможет это российской экономике? Не знаю. Хочется надеяться, что да, хотя верится в это с трудом. Нет уверенности в том, что российское правительство, принимая те или иные решения по борьбе с проявлениями кризисных явлений в экономике страны, задумывается о последствиях.

Введение системы сбора денег за большегрузные перевозки «Платон», вызвавшее большое возмущение дальнобойщиков, неминуемо приведет к увеличению цены розничных товаров, а значит, и к очередному витку инфляции и обесцениванию заплат. Отказ от госзакупок импортных лекарств, направленный якобы на развитие отечественного производства, несмотря на оптимистичные заявления главы Минпроторга РФ, тоже едва ли можно назвать разумным шагом. У некоторых лекарственных препаратов просто нет российских аналогов. Без конкуренции и без того не слишком высокое качество российских лекарств едва ли повысится. И сможет ли насытить фармацевтических рынок отечественная промышленность, тоже большой вопрос. А то, что импортные лекарства вырастут в цене, это к гадалке не ходи.

В то же время премьер-министр Д.А.Медведев подписал распоряжение об оказании финансовой помощи в размере 5,3 миллионов долларов Палестине. Не ахти какие деньги в государственном масштабе, но их и в России нашлось бы куда пристроить. Но это только между нами.

Вячеслав Щедрин