Из Книги памяти Московской области (т.22-II):

«Шишков Федор Алексеевич, красноармеец. 1902 г.р., с.Софьино Раменского р-на Московской обл. Призван в 1941 г. Раменским РВК. Пропал без вести в декабре 1941 г.»

Такое решение, признать пропавшим без вести в декабре 41-го, было принято в 1946 г. по результатам запросов на основании списков подворового опроса. Эти списки составлялись по заявлениям тех, кто потерял связь с ушедшими на фронт и никаких официальных извещений об их судьбе не получил. Без официального признания их или погибшим, или пропавшим без вести родственники не могли получать полагающееся пособие.

В таком заявлении жена Шишкова, Ольга Федоровна, сообщила, что он был призван 10 сентября 1941 г., что последнее письмо от него было получено 20 декабря 1941 г. с обратным адресом: п/п 33, 1303 сп. Эти сведения позволяют установить место службы Шишкова и что-то узнать о его военной судьбе.

Номер «33» был закреплен за полевой почтовой станцией 8-й стрелковой дивизии, бывшей 8-й дивизии народного ополчения. В составе дивизии был 1303 стрелковый полк, значит, там Федор Шишков и служил, когда писал свое последнее письмо. 

Судьба 8-й дивизии, как и большинства дивизий народного ополчения, трагична. Она погибла в Вяземском котле в октябре 41-го.

Я уже писал о раменцах, чья судьба была связана с этой дивизией. Как и Шишков, в 1303-м полку служили его земляки из Софьино Прозоров и Хныкин. Возможно, и в полку они держались вместе.

Прозоров Александр Григорьевич, 29.08.1901 г.р. Пленен 4.10.41 г., умер 29.03.42 г. в лагере Stalag IXC Бад-Зульца, Германия.

Хныкин Иван Николаевич, 8.05.1904 г.р., Пленен 4.10.41, бежал из лагеря военнопленных Stalag IXC Бад-Зульца, Германия. Дальнейшая судьба неизвестна.

В июле в составе дивизии было 5334 ополченца, но после ее пополнения призывниками, в числе которых был и Шишов, к концу сентября она уже насчитывала 7500 человек.

Второго октября 1941-го года началась операция «Тайфун» против сил Западного и Резервного фронтов. Немцы перед наступлением довели свои части почти до полного комплекта. В их пехотной дивизии было 16859 человек, а в наших — от 12 тысяч с небольшим, до нескольких тысяч, а то и сотен человек, оставшихся после изнурительных боев.

В начале войны немцы в основном удары своих танковых клиньев направляли вдоль хороших дорог, что и обеспечивало их быстрое продвижение. Под Москвой, зная о строительстве обороны исходя из этого приобретенного русскими опыта, своему правилу изменили. Они не стали прошибать наши оборонительные рубежи, построенные на смоленской дороге, а ударили во фланги нашей группировке и сомкнули кольцо окружения у Вязьмы.

В результате удара фронт был прорван и уже к 15 часам немцы по Варшавскому шоссе углубились на 16 километров. Командование Резервного фронта еще строило иллюзорные планы по переброске для ликвидации прорыва других дивизий, но натиск немцев на других участках эти иллюзии разрушил. В результате с целью наступать (!) Буденный послал одну 8-ю стрелковую дивизию, которая занимала оборону на днепровском рубеже.

В ночь на 4-е октября неожиданно для себя 8-я дивизия столкнулась с немцами. Конечно же, ни о каком наступлении речи быть не могло, и ее полки заняли оборону на рубеже Мартыновка — Зубово. Они не знали, что драться им придется с тремя пехотными полнокровными дивизиями при поддержке около 30 танков. А если бы знали? Уверен, простились бы мысленно с близкими и не ушли.

Участник тех событий П.И. Сараев из 1-го батальона 1303 полка: «…Утром 4-го октября… было все спокойно. Предрассветную тишину нарушал лишь стук лопат… или приглушенные голоса командиров… к 7 часам утра… послышались выстрелы… гитлеровцы пошли в атаку. … На 3-ю роту обрушился настоящий град снарядов и мин». Командир батальона был ранен. Из 3-й роты сообщили о том, что у них кончаются патроны. … В полдень появились три танка противника и начали утюжить окопы 2-й роты, передвигаясь к 3-й.

Чем могли ответить наши бойцы? Да еще и в наспех отрытых окопах вместо заранее подготовленного оборонительного рубежа, без соседей справа и слева. Минометчики ударили по гусеницам первого танка и после второго залпа он остановился. Несколько мин пришлось и по второму танку, но мины кончились. В первый же день из состава батальона осталась только горсточка…

Теперь уже больше десяти танков немцев двинулись по направлению на Уварово. Патроны кончились. Пулеметы молчали. Батальоны начали отходить к лесу. Первая рота при отходе потерялась. В лесу встретились с бойцами батальона из 1301 полка. В сумерках (4 октября) остатки 1-го батальона 1303-го полка и батальона из 1301 полка вошли в Уварово. Здесь они узнали, что еще в час дня немецкие танки ворвались в село и двинулись дальше. Стало ясно, что дивизия оказалась в окружении и потеряла управление.

Второй батальон 1303 полка подвергся сильному удару штурмовиков и к исходу дня отошел на новые позиции. Наступление на него вела 15-я пехотная дивизия немцев, которая участвовала в боевых действиях в Европе и имела огромный боевой опыт. Актер Московского театра Революции, тогда боец орудийного расчета В.С. Розов о бое у с.Уварово: «Потрясение было, может быть, самым сильным, какое я испытал за всю свою жизнь. Как ни стараюсь я сейчас воссоздать его в себе и снова почувствовать пережитое, не могу. Только помню. Немцы окружили нас, били изо всех видов оружия… А мы пытались куда-то прорваться из последних сил. …Товарищи падали, один за другим, один за другим… Юное красивое лицо медсестры Нины было сплошь усыпано черными осколками, и она умерла через минуту, успев только сказать: «Что с моим лицом, посмотрите». И не дождалась ответа…».

За первый день боя 4-го октября в дивизии было ранено 1200 (!) ополченцев. Батальонные санинструкторы не щадили себя, пытаясь спасти раненых бойцов. Большинство раненых эвакуировали в армейский полевой госпиталь. Из рассказов санинструкторов: «Крестьянская Гора, раненые ползли по склону, прямо на нашу палатку. Не успела ничего… Мальчик сидит с забинтованной нижней челюстью. Показывает: «Карандаш дай». Пишет: «У меня нет челюсти». Как это? Врач разбинтовывает… А у него только язычок горловой, и трясется…».

В сводках того времени о дивизии есть единственное сообщение: «8 сд к 16.00 4.10 вела напряженные бои в полуокружении на рубеже Златогорье — Павлово — Смородино. Собравшиеся в Уварово бойцы дивизии разделились на два сводных отряда. Первый отряд включал штаб дивизии и остатки 1301-го стрелкового полка.

Второй состоял из остатков 1303-го стрелкового полка (под командованием капитана П.И.Сараева) направился из Уварова в деревню Никольское. Деревня оказалась занятой немцами. После боя с ними отряд двинулся на юго-восток к Церковщине. В Церковщине был принят последний бой. В середине октября остатки отряда соединились с частями 116-й конной дивизии в районе станции Киреевская. Но не все.

Вот здесь и начинаются вопросы. Жена Шишкова указала, что последнее письмо было получено в декабре, но с адреса 1303 полка. Сколько могло идти письмо? Война, а значит, непредсказуемо. Но уже к середине октября 41-го 1303 полк перестал существовать. Выходивших из окружения направляли на укомплектование других частей, и они снова шли в бой. Москву защищать было некем! В конце ноября 8-я дивизия была официально признана погибшей.

Следующий документ о судьбе Шишкова — его персональная карта пленного. Все данные, указанные в заявлении на его поиск и указанные в карте совпадают. Указана дата его рождения — 6 февраля 1902 г., зачастую родственники такие даты уже не помнят.

И здесь второй вопрос. В карте пленного местом службы указан 533 стрелковый полк и что пленен он был под Вязьмой. Дата пленения записана так: 10.g.41. Такого написания я не встречал, а начинающегося на «g» месяца нет. В свою очередь 533 полк входил в состав 128-й стрелковой дивизии и под Вязьмой никогда не был, т.к. воевал на ленинградском направлении. По картотеке Российского государственного военного архива Шишков числится плененным 10.10.1941 г. что, видимо, и соответствует истине, т.к. это и есть время гибели 1303-го полка в Вяземском котле.

Первый номер пленного «49723» Шишкову был присвоен в лагере для военнопленных шталаг 304(IVH) Цайтхайн (Саксония, Германия), который выполнял функции приема и распределения советских военнопленных. Впоследствии он поступил в расположенный рядом шталаг IVB Мюльберг, где на него была заведена новая карта и присвоен номер «185476». Шишков был направлен в рабочую команду Радебург (11 км севернее Дрездена), где располагались заводы по выпуску радаров, возможно на один из них. День отправки в команду и перевода в шталаг IVB (21.09.42 г.) совпадают. Скорее всего, перевод и связан с направлением в рабочую команду.

17.12.42 г. из рабочей команды Шишков поступил в лазарет Цайтхайн, фактически в свой первый лагерь, диагноз в карте не указан. К тому времени шталаг 304(IVH) стал филиалом шталага IVB и был переоборудован в госпиталь для военнопленных, куда, в том числе, направляли истощенных и больных пленных на «доживание». Через два месяца, 16.02.43 г., Федор Шишков в госпитале умер и был похоронен на «кладбище для русских, полигон Цайтхайн, участок 58». Был ему 41 год и 10 дней.

Сегодня место захоронения площадью 60 на 93 метра огорожено и в центре стоит обелиск из серого гранита с красной звездой. Установлены имена 8561 похороненных там наших павших в плену воинов. Федор Шишков в списках есть.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/