«Журавлев Александр Федорович, красноармеец 85 оморсбр. 1924 г.рождения, Раменский р-н Московской обл. Призван в 1942 г. Раменским РВК. Погиб в бою 18 августа 1943г. Похоронен: Республика Карелия, пос. Лоухи».

Из Книги памяти Московской области (т.22-I):

Иногда  мы видим, что в Книге памяти есть все – и место службы, и дата гибели, и место захоронения. Значительно реже можно найти фамилию солдата на плитах братской могилы, особенно если там похоронены сотни, а то и тысячи павших. Фамилию Журавлева А.Ф. найти удалось, только не в Лоухи, как указано в Книге памяти, а в 35 км западнее, в п.Сосновый. Вроде бы мелочь, но если родные захотят посетить могилу, то найдут мемориал в Лоухи, где его фамилии нет, и помянут его там, не зная, что совсем рядом цветы можно оставить на могильной плите с надписью «Журавлев А.Ф.»

В Сосновом самое крупное воинское захоронение Карелии. По сведениям на 2008 г., там покоились 6276 погибших, из которых 747 – неизвестные. Каждый год в местах боев поисковики продолжают поднимать останки погибших бойцов, которых хоронят там же, в Сосновом.

Война в Карелии. Эту часть нашей военной истории характеризуют понятия «стабильная оборона», «позиционная война». Для человека невоенного это выглядит, наверное, как сидящие в окопах и землянках противники, иногда обстреливающие позиции друг друга. Нет, это была война, война напряженная, кровопролитная, война двух равных противников.

Еще до начала войны немцы определили приоритеты в Карелии и Заполярье. В зону финского командования входила территория от Финского залива до оси Оулу – Беломорск, Мурманская область и север Карелии входили в зону немецкого командования. Главной целью немцев на северном направлении был Мурманск. Незамерзаемый порт, главная база Северного флота СССР. Если в начале войны эта цель была не настолько актуальной, т.к. быстрая победа на Восточном фронте сделала бы оборону советского Заполярья не только бессмысленной, но и невозможной, то когда блицкриг провалился, Мурманск стал целью желанной и важной. Через этот порт шла помощь по лендлизу, корабли и авиация Северного флота не давали безнаказанно громить полярные конвои, через город питалась вся группировка советских войск в Заполярье.

Единственной артерией, соединяющей Мурманск и «Большую землю», была Кировская железная дорога. Она проходила по Кольскому полуострову  на юг от Мурманска до Белого моря, далее практически по его побережью до Беломорска и так же вдоль берега уходила на восток, вглубь страны. В Беломорске было разветвление, и вторая железнодорожная ветка уходила дальше на юг до Ленинграда, но это направление было перерезано финнами еще в 1941г.

Если бы немцы с финнами вышли к Белому морю севернее Беломорска даже на небольшом участке и там закрепились, Кировская железная дорога была бы перерезана, и наше Заполярье фактически было бы потеряно. За весь период боевых действий по железной дороге из Мурманского порта в воюющую страну было отправлено свыше 8 млн. тонн различных грузов, включая помощь союзников. По этой дороге для отправки союзникам было доставлено в Мурманск 200 тыс. кубов пиломатериалов и 100 тыс. кубов круглого леса. По этой дороге поставлялось все необходимое для защитников Заполярья и Карелии. То, что эта артерия жизненно важная, понимали и мы,  и немцы, поэтому «стабильная оборона» стала таковой благодаря стойкости наших войск, а не пассивности немцев.

С 12 января 1942 г. участником этой обороны стала 85-я отдельная морская стрелковая бригада. Она была сформирована в конце 41-го в Куйбышевской области засчет моряков Черноморского флота. В состав бригады входили: три отдельных морских стрелковых батальона, отдельный артиллерийский дивизион 76-мм орудий, отдельный противотанковый дивизион 57-мм орудий, отдельный минометный батальон 120-мм минометов, отдельный минометный батальон 50-мм и 82-мм минометов, отдельные роты: разведчиков, автоматчиков, противотанковых ружей, саперная, медико-санитарная, отдельный батальон связи, авторота подвоза, взвод ПВО крупнокалиберных пулеметов – всего 4334 чел. Александру Журавлеву было тогда 17 лет и он, скорее всего, попал в бригаду позже, в 1942-43гг.

Что видел наш земляк, 19-ти, а может еще 18-летний сапер морской пехоты Саша Журавлев (1924 г.рождения) в последние месяцы своей жизни? Наверное, то же, что видел ветеран воевавшей по соседству 61-й отдельной морской бригады Михаил Простяков. Вот его воспоминания.

«За Кемью начали встречаться следы жестокой бомбежки. Однако тяжёлые составы из Мурманска непрерывно шли и шли навстречу.

От Лоухи на запад, к финской границе, отходила тупиковая железнодорожная ветка, параллельно ей пролегало шоссе. Сейчас оба пути были перерезаны линией фронта на отметке «45-й километр». В наших руках находился поселок Сосновый. Но дальше, за горами Няу-вара и Ганкаш-вара, был поселок Кестеньга, ещё в 1941-м занятый фашистами. Год назад, в апреле-мае 1942 года советские войска провели крупное наступление на Кестеньгском направлении. Обе стороны понесли большие потери, но в итоге остались на прежних позициях.

…«Тихий» фронт грохотал беспрерывной канонадой, временами все перекрывали басы тяжёлых калибров. По шоссе проносились грузовики артиллерийского обеспечения, попадалось много санитарных машин. Дальше началась зона полного опустошения. Все станционные здания были разбиты, земля – в сплошных воронках. Адское пекло смело не только придорожные постройки, но и всю растительность. Ни одного целого деревца – сосны повсюду стояли с перебитыми и обгоревшими стволами.

На разъезде «34-й километр» под откосом лежал погибший бронепоезд. …У рельсов грудой валялись обрывки бинтов и обгорелые шинели – видимо, сюда относили раненых.

(…) Сплошная линия фронта под Кестеньгой отсутствовала, потому что половину территории занимали озера с извилистыми заливами – «губами». Крупнейшим из них было Топозеро длиной в десятки километров. Были ещё озёра Аштахма, Кереть, Пяозеро, Энгозеро, Пурнозеро, Кумозеро, Тикшеозеро. Это только крупные, а были ещё десятки средних и сотни мелких озёр, соединённых болотистыми протоками. Оборона противоборствующих сторон основывалась на системе опорных пунктов, замыкавших озёрные перешейки. Гарнизоны некоторых укреплений насчитывали не более десятка человек. Другие представляли собой неприступные крепости с минными полями и рядами колючей проволоки. За гигантскими валунами скрывались доты и артиллерийские батареи.

(…) К моменту моего прибытия бои разгорелись с новой силой. Враги явно вознамерились устроить здесь «Курскую дугу» местного масштаба. Год назад под Кестеньгу была переброшена элитная дивизия СС «Норд». Её горные стрелки прошли специальную подготовку у инструкторов из «Эдельвейса», были отлично вооружены и экипированы.

Их задача была прежней – перерезать Мурманскую железную дорогу. Их вожделенная цель находилась всего в 45-ти километрах от передовой и стоила невероятно дорого…

Эсэсовцы против русских матросов. Это было жестокое противостояние – сила на силу. Если в 42-м вылазки совершались взводами, то сейчас в дело вступали роты, а то и батальоны. Зачастую разведка боем шла одновременно по нескольким направлениям. То здесь, то там фронт взрывался пальбой, к ней подключалась артиллерия крупных калибров. В таких схватках высотки и небольшие укрепленные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки.

Немцы для проведения диверсий создали специальные группы «охотников» «Бахмайер» и «Йонансен». Любая лесная тропинка в нашем тылу могла оказаться местом засады. Ты мог быть убит или захвачен в плен в десятке метров от своей землянки. Финские взрывные отряды пробирались даже к Мурманской железной дороге. Иногда они достигали цели, но чаще их безжалостно уничтожали.

Ответно моряки совершали дерзкие рейды в тыл врага… Усиленные дозоры эсэсовцев ловили каждый звук. Но моряки пробирались и туда – захватывали пленных, взрывали блиндажи и дзоты. Шла борьба и на озерах».

На Кестеньгском направлении, которое к 1943 году стало основным на Карельском фронте, воевали 60-я, 61-я, 80-я и 85-я отдельные морские стрелковые бригады. Они стояли там, где немцам оставался всего один бросок до железной дороги, но который им так и не дали сделать.

8 августа 1943 немцы в очередной раз перешли в наступление на участке обороны 85-й стрелковой морской бригады. Угроза прорыва обороны и выхода врага на дорогу Лоухи – Кестеньга была реальной. Моряки выстояли и в этот раз.

Александр Журавлев был сапером, он погиб 18 августа 1943 г. и был похоронен «на братском кладбище 17 км от 34 разъезда ст. Лоухи по дороге на Ганкошвара» — так записано в донесении о безвозвратных потерях бригады. Возможно, это был рейд в тыл к немцам,  и саперы делали проходы в минных полях, а может, минировали подходы к своим позициям. Может саперы восстанавливали разрушенную дорогу. Может это бомба, может снаряд, а может просто шальная пуля. У солдата на войне много возможностей умереть. Красноармеец Александр Журавлев погиб как боец морской пехоты и достоин ее славы. Они и выкладывали эту славу своими жизнями – и уже пожившие, и так и не успевшие пожить.

После войны его останки были перезахоронены в п.Сосновый. Сейчас даже на картах 1943 г. дорог на гору Ганкашваара (так она называется правильно) мы не найдем. Видимо, в донесении указана одна из рокад, т.е. дорог, которые строились вдоль линии фронта для снабжения войск и их переброски.

Подтверждением захоронения Александра Журавлева на мемориале Сосновый служит Учетная карточка воинского захоронения 1992г., в списке он под номером 1121, есть и современный список захороненных, где он под номером 1084. В д.Фрязино его ждал отец, Журавлев Федор Васильевич.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/