Почет и Вечная Слава нашим ветеранам, тем, кто пережил, перестрадал, рвался в бой, сражался не сдаваясь!

Хочется обратиться ко всем молодым, не знавшим войны: слушайте и запоминайте рассказы своих дедов, а еще лучше записывайте все до последнего слова!

О Великой Отечественной войне написано немало книг, мы можем изучать ее историю по подробным хроникам событий, документам и картам боевых действий.  Но свидетельства очевидцев, их живые голоса, их воспоминания —  ценнее, ибо с каждым годом тех, кто может нам поведать о войне, становится все меньше.

Мой собеседник, Андрей Петрович Марченко, как и многие, многие наши соотечественники,  прошел всю войну. Но его воспоминания, с которыми я хочу познакомить читателя, можно назвать уникальными, потому что он был свидетелем первых мгновений войны, первых часов и дней после вторжения врага на нашу территорию.

Андрей Петрович Марченко родился в 1919 г. в селе Николаевка Воронежской области. Окончив школу, он вслед за старшим братом приехал работать в Москву на Авиамоторный завод. За два года до начала войны он женился и переехал в Раменское. Вскоре по призыву Андрея Петровича забрали в армию. Но служить ему пришлось намного дольше, чем положено, потому что…

Двадцать второго июня

ровно в четыре часа…

… началась Великая Отечественная война.

К лету 1941 г. старший сержант Марченко уже полгода служил в армии, в танковых войсках под Брестом. Его полк располагался вблизи  р. Буг. Совсем недалеко на другой стороне реки километрах в 3-4 находились немецкие части. «До 22 июня мы и не предполагали, что однажды они перейдут границу… Верили в договор о ненападении, заключенный между нашими странами», —  рассказывает Андрей Петрович.

Все изменилось в один миг. Для Андрея Петровича и его однополчан этот миг настал среди ночи 22 июня 1941 г. Многое ему уже трудно вспомнить, годы берут свое, но это не забудется никогда: «21 июня мы как обычно по субботам проводили профилактические работы,  ремонтировали танки. К вечеру нам объявили, что завтра, в воскресенье, нас повезут в Брест на концерт. В предвкушении поездки мы приготовили чистые гимнастерки, перешили воротнички.  За ужином и в казарме только и разговоров было, что о поездке в город. Еще бы! Полгода в части, дисциплина строгая, а мы все молодые, хотелось пойти-поехать куда-нибудь.

После отбоя мы долго не могли уснуть, строили планы на завтра: концерт послушаем, а там, может, и в буфет зайдем, и по Бресту погуляем. Помню, дежурный отругал нас  за болтовню в первом часу ночи: «Почему не спите! Нарушителям дисциплины — наряд вне очереди: вместо концерта — картошку чистить!»

Постепенно все разговоры утихли, сморил сон. И вдруг — орудийный выстрел в ночной тишине. Следом второй, и — целая канонада… Раздался сигнал дежурного: «Экипажи, по танкам! Экипажи, по танкам!»

Андрею Петровичу трудно скрыть волнение и слезы, рассказывая об этом. Прошли годы, но пережитое отзывается болью в сердце: «Немцы открыли массированный огонь по нашей части. Боеприпасов для отражения атаки не было… Мы бросились к танкам, и тут уж многие падали ранеными и убитыми. Наши ребята, однополчане…

Уцелевшие направились в Брест к месту сбора войск, указанному в секретной директиве, имевшейся у каждого экипажа. Мост через Буг уже был взорван, и танки с трудом перебирались на другой берег. Кругом наши войска, столько войск!  Все отступали.

Кто-то, взглянув в небо, закричал:  «Смотрите, наша авиация! Летят нам на выручку!» С восточной стороны приближалось  несколько самолетов. Они были еще слишком далеко, но мы с надеждой вглядывались в небо.  Самолеты спускались все ниже, и в бинокль стали видны опознавательные знаки — черные кресты. На нас полетели  бомбы. Страшно вспоминать, что там было: взрывы,  пожары, искореженная техника, крики, стоны раненых. Эскадрилья сделала несколько заходов над нами, казалось, шквальный огонь будет длиться бесконечно.

В первые дни войны целью вражеских налетов было уничтожить боевую технику, не дать войскам собраться воедино, но людей старались не убивать. Несколько недель солдаты Красной армии отступали вглубь страны. Дороги на Москву уже были заняты немцами, которые быстро продвигались к столице, уверенные в скорой победе.   Сверху часто летели листовки с призывом сдаваться в плен и обещаниями сытой и благополучной жизни … в Германии. Горючее кончилось, пришлось бросить танки.  Неделями мы шли пешком – ни обмундирования, ни боеприпасов, ни еды. Все были равны – рядовые, комсостав – все мы были просто солдаты».

Боевой путь танкиста

Андрей Петрович, как и большинство его спутников, через несколько месяцев пути прибыл в Калугу, где солдат распределили по родам войск:

«Из Калуги нас направили в Наро-Фоминск, где формировались танковые бригады, потом во Владимир за обмундированием и — в Челябинск  получать танки. Это были тяжелые танки КВ-1 (Клим Ворошилов) весом 38 тонн, рассчитанные на экипаж 5 — 6 человек».

В начале декабря 1941 г. 2-я отдельная танковая бригада, в составе которой был и экипаж старшего сержанта Андрея Петровича Марченко, прибыла в район Донбасса, оккупированного немцами. Он вспоминает:

«В нашем экипаже было три брата родом из Донбасса. На захваченной территории остались их родители. Как рвались они в бой!

Помню штурм немецких укреплений 23-го февраля 1942 г. Успешно проведя наступление, мы вернулись на свои позиции без потерь за исключением экипажа командира роты капитана Мамалуева.  Его танк остался в поле с поврежденной гусеницей.  Броню танка КВ немецкие пушки не могли пробить, поэтому немцы целились всегда в ходовую часть — гусеницы. Далеко в поле было видно, что они суетятся вокруг боевой машины, пытаясь поджечь.  Мы вернулись и  буквально смели их огнем орудий. Танк потом отбуксировали двумя тракторами. Слава Богу, тогда все остались живы».

За Донбасс Андрей Петрович получил свою первую медаль «За отвагу».

1942 г. прошел в беспрерывных боях. Андрей Петрович сражался под Харьковом и Ростовом-на-Дону, но наиболее ярко вспоминается ему сражение на подступах к   Орджоникидзе, ныне столице Северной Осетии — Владикавказу:

 «Это был ноябрь 1942 г —  октябрьские праздники. Немцы с ходу открыли массированный огонь, и десять дней шли непрекращающиеся бои. Хоть живые, хоть мертвые,  но оборону держали до конца, только бы не дать фрицам занять город. Там они и споткнулись. Планы Вермахта — прорваться к Тбилиси и нефтяным районам Закавказья, не осуществились. 

В одном из боев наш танк загорелся, подорванный снарядом. Заряжающий погиб на месте, а раненого командира экипажа, старшего лейтенанта, я вытащил из горящей машины. К сожалению, не могу вспомнить его фамилию, а надо бы помнить.

Мы укрылись в траншее и прошли далеко в лес, где нас подобрали артиллеристы. Я передал лейтенанта в полевой госпиталь. Он сильно обгорел и ослеп — выжгло глаза. Позже я пытался узнать о его судьбе, но так ничего и не узнал.

Тех, кто остался жив, направили в Грозный — получать новые боевые машины. Там нас уже ждали танки Т-34.

И снова в бой. Никогда не забуду сожженную дотла станицу Ищерскую. Ничего живого там не было. И все же это был переломный момент:  в середине декабря с Моздока и Минеральных Вод мы перешли в наступление и уже нигде не задерживались. Только вперед!»

Пройдя через весь Северный Кавказ и Кубань, 2-я отдельная танковая бригада вступила в сражение за Краснодар. В одном из боев Андрей Петрович был серьезно ранен: «Это было 10 июля 1943 г. Мы проводили разведку боем и уже повернули назад к своим укреплениям, как почувствовали резкий толчок от взрыва. Машина сразу остановилась и загорелась. Мы попытались выбраться через башню. В огне и дыму не так просто сориентироваться, мы долго не могли открыть люк. Уже загорелся шлем — я его сбросил. Обгорели голова и руки.  Чувствую, что осталось недолго — сгорим. Неимоверных усилий стоило выбраться из раскаленного нутра танка, а на поверхности по нам, израненным и обгоревшим, продолжали стрелять. Близко или далеко от меня — не знаю, разорвался снаряд, и я потерял сознание. Санитары нашли меня только  к утру следующего дня.

Санчасть нашей бригады располагалась в доме у женщины,  муж которой погиб под обстрелом наших «катюш». Нас привезли перебинтованных, полуживых. Я помню, как она вбежала в дом и со слезами кинулась обнимать меня… Несколько дней она ухаживала за нами, пока нас не забрали в тыл, в госпиталь».

Андрей Петрович провел в госпитале в Дербенте больше полугода. После его направили в Тбилиси в штаб формирования танковых войск. Это было уже в 1944 г. Два месяца он служил в танковом полку на территории Ирана, потом в Закавказье, а Победу встретил в Армении: «Нашу дивизию вывели на построение и объявили о том, что война закончилась. Что тут началось! Мы палили в воздух и кричали, столько было радости! Не верилось, что я доживу до этого дня…»

Династия

После Победы Андрей Петрович служил в армии еще восемь лет. В конце лета 1945 г. его направили на курсы переподготовки офицерского состава в Ленинград. В 1946 г. он вместе с супругой Анной Ивановной отправился на Дальний Восток в Уссурийск, а потом в Китай. В то время еще шли бои с японцами. Там он служил в танковой механизированной дивизии в звании младшего лейтенанта.

На Дальнем Востоке Андрей Петрович и Анна Ивановна пробыли до 1953 г. Там родились их сын и дочь — Валентин и Ирина. Когда младший лейтенант Марченко демобилизовался из армии, он с семьей вернулся в Раменское.

И сразу же на завод — РПЗ — одно из ведущих предприятий оборонного комплекса страны.  До 1992 г. Андрей Петрович работал в должности инженера на  Раменском приборостроительном заводе. И даже на пенсии продолжал трудиться, его не отпускали — ценили за опыт и трудолюбие. На РПЗ, а затем на РПКБ, работала инженером и Анна Ивановна. Сейчас в Раменском приборостроительном конструкторском  бюро трудятся дочь и два внука Андрея Петровича — Игорь и Максим. Третий внук,  Алексей, — военный. 

В 2009 г. Андрею Петровичу исполнилось 90 лет. На стене в его комнате  — портреты детей и внуков.  Вот они — главные люди на свете! С тех пор как не стало супруги, все его думы только о них. Андрей Петрович всегда  ждет их с нетерпением в гости:  поговорить, расспросить о делах и заботах… Ведь их внимание и любовь — это самое дорогое.

• 

• 

• 

• 

• 

• 

Яна Гарбузова

Фото Вячеслава Захарова и из семейного архива