ПЕТР ЗАСКУЛИН. ГРОДНО-ШТУКЕНБРОК

06.02.2014 09:55

«Заскулин Петр Иванович, красноармеец. 1921 г.рождения, Раменский р-н Московской обл. Призван Раменским РВК. Погиб в концлагере Шталаг IV-К (326) 27 ноября 1942г. в Германии, г.Штукенброк, земля Северный Рейн-Вестфалия».

Из Книги памяти Московской обл. (т.22-I):

К сожалению, не обошлось без ошибок и в этой записи. Главное, это дата гибели. Она записана с ошибкой, да и вообще в немецких документах таких дат две, далее я расскажу об этом. Есть и другая ошибка, связанная с предназнечением лагерей. Шталаг IVК(326) не был концентрационным лагерем (Konzentrationslager). Концлагеря подчинялись СС, и в них содержались внутренние политические противники рейха, участники сопротивления других стран, военнопленные, склонные к сопротивлению, евреи, гомосексуалисты, участники различных сект. Именно в концлагерях и лагерях смерти были газовые камеры, крематории, т.е. орудия массового уничтожения людей.

Шталаги (Stammlager) – это лагеря, где содержались военнопленные солдаты и сержанты. Это были большие биржи труда, которые учитывали, содержали и комплектовали рабочие команды из числа военнопленных. Были лагеря и для офицеров (Oflag), летчиков (Stalag Luft), моряков (Marlag) и подчинялись они Верховному командованию вермахта.

В шталагах на военнопленных заводились персональные карты пленного, где указывались его основные данные и присваивался личный номер, который заменял и фамилию, и имя. Карта заводилась единожды и сопровождала пленного по всем лагерям, куда он направлялся. Не знаю, в чем дала сбой немецкая аккуратность, но на Заскулина таких карт оказалось две. При их обработке в одной переводчик записал его как Заскулин, в другой – Саскулин. В справке о смерти первая «S» была написана так, что ее прочитали как «L», и Заскулин стал Ласкулиным. Кстати, в справке нет даты смерти, есть только штамп в виде креста – это стандартный штамп, означающий смерть.

Вот так в архивах появились два человека – Заскулин и Саскулин. Они оба есть в Книге памяти шталага 326, в списках Центра документации Объединенные Саксонские мемориалы. У них разные даты смерти, но один номер пленного, одна дата рождения (12.06.1921г.) и один домашний адрес. В одной карте: «Москва, ст.Быково, ф-ка Октябрь, д.Красное Знамя, 191», в другой: «Московская обл., ст.Быково, ф-ка Октябрьской Революции, д.Красное Знамя, д.191, кв.4». Фабрика Октябрьской революции – это п.Балятино, ставший впоследствии п.Октябрьским. В архивах встречается и п. Красное Знамя Октябрьского пос. совета, ст. Быково. Есть и такое воспоминание: «…И еще мы себя называли Красное Знамя, а Балятинские жили за баней (ул.Текстильщиков, Новая)». Значит, можно предположить, что жил Заскулин в п.Балятино (Октябрьский).

После войны Петра искала мать, Аграфена Гавриловна (в девичестве Мартынова). Она сообщила, что сын был призван 19 апреля 1941 г. и служил в г.Соколка Белостокской обл. (Белоруссия). Свой обратный адрес она указала тот же, что и в карте пленного: п.Красное Знамя, д.191, кв.4.

В одной карте пленного местом службы Заскулина указана в/ч 8641, в другой 8691. Первая – это 33-й мотострелковый полк 33-й танковой дивизии, перед войной штаб дивизии располагался в Соколке. Вторая – это 146-й танковый полк 198-й моторизованной дивизии, которая дислоцировалась под Ленинградом. Значит, правильный номер в/ч 8641, ведь именно Соколку назвала мать местом службы Петра.

33-я танковая дивизия (командир – полковник Панов) была сформирована в марте 1941. Значит, именно на ее формирование и попал Петр Заскулин после призыва. Сколько их было, таких же 19-летних парней, не имеющих опыта службы и встретивших войну слабообученными и слабовооруженными! Мне приходилось участвовать в формировании дивизии, и я знаю, что это период, когда части пополняются личным составом, обустраиваются, заполняют склады имуществом, строят парки и военные городки. Идет прием техники и вооружения, т.е. солдаты в-основном заняты на погрузочно-разгрузочных работах, и ни о какой боевой учебе практически нет и речи. Думаю, так же все было и весной 41-го. Дивизия успела получить 30-40 танков Т-26 учебно-боевого парка, а также 12 Т-34. Противотанковой артиллерии не было.

Дивизия входила в состав 11-го механизированного корпуса и в числе первых приняла удар немцев 22 июня 41-го. Корпус насчитывал: 3 КВ, 24 Т-34, 242 Т-26, 18 огнеметных, 44 БТ-2/5. По сути это вооруженность танковой бригады. Причем танки Т-26 и БТ были получены из других частей с большим износом ходовой части, особенно БТ, около 15% из них были неисправны. Укомплектованность полностью подготовленными экипажами составляла 13-17%, видно много было в дивизии новобранцев.

И все-таки в первом бою приняли участие около 250 танков и 60 бронемашин. Вот только вся эта техника должна была своевременно заправляться и ремонтироваться, но мастерских и автоцистерн катастрофически не хватало, как и тракторов для эвакуации подбитых танков. За горючим как на «охоту» посылали машины на нефтебазы и аэродромы, но их выслеживали и поджигали вражеские самолеты. Проблемы с горючим начались с первых же дней. Наших самолетов в небе практически не было, т.к. 11-я смешанная авиационная дивизия, развернутая в районе Гродно-Лида, в-основном потеряла их от бомбежек еще на аэродромах в первый день войны, хотя ее летчики успели сбить 35 немецких самолетов.

С начала бомбардировки немецкой авиацией городов Волковыск, Гродно, Соколка, 33-я дивизия была поднята по тревоге и, согласно плана прикрытия, ее полки через 4 часа заняли свои районы южнее Гродно. Корпусу была поставлена задача вести подвижную оборону и наступать с целью уничтожения противника. При этом 50% его личного состава не были вооружены и оставались в основных местах дислокации. Но корпус на рубеже Гродно – Соколка держал немцев до 26 июня, даже тогда, когда на других участках они продвинулись уже до Минска.

Не выдержавшие напора врага наши части и пограничники откатывались от границы, и всю тяжесть боев приняли на себя дивизии 11-го мехкорпуса. 33-я вела бои в районе Новы-Двор, Сидра.

К исходу 23 июня был получен приказ разгромить немцев в районе Гродно. При том, что в 11-м мехкорпусе оставалось всего 50 боеспособных танков, его дивизии делали все, чтобы приказ выполнить и даже пытались наступать. Но что они могли?! Мотострелковые полки не имели техники и отставали от танков, а без поддержки пехоты немцы расстреливали их, как в тире. 25 июня немцы бомбили особенно ожесточенно. Уцелевшие до этого тылы были уничтожены, ни одна машина не могла показаться на открытом месте, чтобы не быть обстрелянной.

26 июня был получен приказ на отход. В некоторых дивизиях отход превратился в бегство, но в 11-м мехкорпусе сохранялся относительный порядок. Да только можно ли теперь говорить о мехкорпусе? Например, в 33-й танковой дивизии оставалось всего 153 человека и ни одного танка. Скорее всего, Петр Заскулин был в их числе. Далее остатки дивизии отходили на реку Россь, форсировали множество речушек и болот, отбивались от наседавших немцев, пока к исходу дня 30 июня не вышли в лес южнее Вензовец, это в 35 км севернее Слонима.

Командир корпуса решил для дальнейшего отхода разделиться. 29-я дивизия уходила на Столбцы, 33-я на Барановичи. «Состояние бойцов и командиров после непрерывных боев и переходов в течение 9 суток, без регулярного питания, частью невооруженных или без боеприпасов, было тяжелое. При остановках на марше все падали и немедленно засыпали. Питание доставали путем реквизиции, главным образом мясо, молока, хлеба не было. Варил каждый себе пищу в котелке или шлеме» — так впоследствии описывал эти дни в своем рапорте командир корпуса генерал Мостовенко.

Не зная обстановки, 1 и 2 июня остатки частей пытались пробиться к Слуцкому укрепрайону, как они полагали, занимаемому нашими войсками, но неудачно. Окончательное решение – выходить группами по 5-6 человек.

В карте пленного Заскулина нет даты пленения, есть только место – под Барановичами. Может он попал в плен при попытке прорыва, может был в одной из разделившихся групп, сейчас уже не установить. Выходили бойцы, прячась в лесах. Деревни были заняты немцами и окруженцев ловили при попытке раздобыть там еду, в мелких случайных стычках или от безысходности они сами выходили с поднятыми руками. Люди были подавлены стремительным продвижением врага, их части разбиты на их глазах — они не понимали, что происходит. Измотанные, голодные, зачастую даже без оружия и патронов, куда им было деваться? Кто им судья? Но, даже сдавшись в плен, в подавляющем большинстве они Отечеству не изменили, приняли мученическую смерть, но на службу к врагу не пошли. Никто уже не скажет, как был пленен Петр Заскулин, молодой 20-летний солдат.

Далее пленных ждали еще более жестокие испытания. Вот один из отчетов охраны пленных: «Отправка 4200 военнопленных началась в 5.15… На 2 подводах сидело примерно 20 раненых, приблизительно 50 военнопленных держались за телеги. Перед маршем военнопленным выдали на целый день по куску хлеба (450г). Пить ничего не дали. …Примерно через 20 км начали падать первые военнопленные, вероятно из-за физической слабости и стертых ног. Только силой смогли мы заставить этих людей снова продолжить путь. Приблизительно через 35 км наступила катастрофа, сотни пленных падали в канавы слева и справа от дороги и не шевелились, несмотря на удары. Даже угроза расстрела не возымела на них никого воздействия». Довольно часто в таких случаях упавших просто добивали.

Не лучшими были и отправки в вагонах. Пленных не кормили и не давали воды, эшелоны с ними пропускали в последнюю очередь и их путь был длинным и мучительным, многие умирали.

Петр Заскулин проехал вот так через всю Германию и был зарегистрирован в лагере военнопленных StalagVIK(326) под номером 5295. Лагерь был расположен на месте бывшего учебного полигона Зенне,земля Северный Рейн-Вестфалия. Судя по номеру пленного, Заскулин прибыл туда в первых партиях советских военнопленных в июле 41-го. Эти несчастные и строили лагерь, а сами жили в полунорах-полушалашах. Голод и антисанитария стали причиной эпидемий сыпного тифа и дизентерии. В период эпидемий немцы могли в зону с пленными и не заходить, боялись заразиться, тогда умерших хоронили сами пленные и учет был слабым. Возможно, так было и в зиму 41-42гг., поэтому и даты смерти в картах разные. В одной дата смерти 27.11.41, во второй – 2.04.42. Видимо, в первой поставили дату произвольно, а во второй уже более реальную, т.к. указан и номер могилы «3282». В Книгу памяти взяли сведения из первой карты, но год записали с ошибкой.

Здесь следует уточнить, что в различных источниках местом захоронения погибших в шталаге IVК(326) указывается либо Штукенброк, либо Форелькруг, но это одно и то же захоронение. Это связано с тем, что лагерь располагался возле маленькой деревни Эзельгайдэ общины Штукенброк, а кладбище находилось у еще меньшей деревни Форелькруг той же общины.

Там и похоронен 20-летний раменец Петр Заскулин. Сейчас на этом месте мемориал, есть и именные могилы, но большинство покоится в безымянных. Всего их там 65000, павших в плену, но не изменивших Отечеству, советских солдат и офицеров.

Ищите своих близких!

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 8-496-46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Другие материалы по поиску без вести павших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы:

http://www.obd-memorial.ru/html/default.htm

http://wikimapia.org/8494009/ru/%D0%98%D0%BB%D1%8C%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9

http://nsk-agent.ru/page/19

http://www.myoktyab.ru/forums/topic/430-vsem-izvestno-staroe-nazvanie-posyolka-baliatin/page-2

http://www.tinlib.ru/istorija/razgrom_1941_na_mirno_spjashih_ayerodromah/p3.php

http://www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/sssr/struct/d/sad11.dat

http://video.yandex.ru/#search?text=%D1%88%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D0%B3%20326%20%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BE&where=all&filmId=9FgwWXHNUXI%3D видео

http://www.stalag326.de/