Подмосковные журналисты проехали по местам боев 1812 года

(Начало в №52 от 17 июля.)

            Что можно услышать в городе, открыв окно в квартиры?  Разве что — шум машин, особенно — звук сигнализации, срабатывающей то на дерущихся котов, то — о, чудо! — на мяч, откатившийся от стаи мальчишек, играющих почему-то не в PSP и не в прочую электронщину, а в футбол! Значит, все-таки будут у нас еще свои Арша… Впрочем, может, лучше какие другие?..

            Что можно услышать в городе, открыв окно автомобиля? Рев моторов встречных авто или рев водителей, стоящих рядом с тобой в пробках и проклинающих всех, кто к образованию этих пробок причастен и даже не причастен.

            Что можно услышать, открыв окно автомобиля за городом? Вдали от кольцевых и радиальных… Представляете — соловьев!.. Они поют так громко и так здорово, что выключаешь радио и даже на ходу слушаешь «живую музыку»…

            Наш путь продолжается. «Покормив» железных коней — спасибо «Лукойлу»  за спонсорство автопробега (ну, и за «Спартак», конечно…) — мы выехали за границы Подмосковья. Наш путь теперь пролегает по области Калужской.

«Когда мы отступаем – это мы вперед идем!..»

            Хорошо соловьи поют! Жаль, слов не понимаем… Ведь слова в песне очень много значат. Вот взять хотя бы песню Игоря Растеряева «Русская дорога» — помните? Если не слышали, послушайте обязательно! А уж теме войны 1812 года эта песня просто родная. «По плачущей земле, не чуя сапогов, наш обескровленный отряд уходит от врагов…»

            Русские войска отступили. И хотя после Бородина, как говорят, даже Наполеон признался: «Еще одна такая «победа» и я останусь без армии…», но для русских это было  все-таки отступление.  В руках врага оказалась древняя столица.

            А где же Русская армия? Куда она отступила? На север, чтобы прикрыть Петербург? На юг, чтобы прикрыть богатые продовольствием края и оружейные заводы Тулы и Брянска? На восток… только не подумайте, что для прикрытия Петропавловска-Камчатского… Впрочем, авангард французов преследовал  русских по дороге на Рязань до тех пор пока не понял, что… преследовать-то некого! Кутузов, обманув врага, фактически отступил… на запад. Как там Игорь Растеряев поет? — «Запомните загадочный тактический прием: когда мы отступаем — это мы вперед идем!»

            Итак, наша колонна приехала в село Тарутино, куда 200 лет назад и «отступила» русская армия. Чтобы дождаться подкрепления, чтобы восстановить силы и чтобы, по большому счету сковать маневренность врага. Куда, скажите, идти Наполеону, если у него главный враг фактически за спиной? А «отступать» таким образом русские могут аж до самого Парижа…

            В конце концов, Мюрат русскую армию нашел. В Тарутине. На свою голову…

«Пускай время, а не рука человеческая их уничтожит…»

            Нас очень тепло встретили сотрудники местной  администрации  и коллеги журналисты. Провели в здание небольшого военно-исторического музея, открытого в 1962 году на общественных началах. В музее мы услышали рассказ о битве, которая стала первой победой русских войск в Отечественной войне 1812 года и укрепила дух русской армии.

            Возле тарутинского музея стоит памятник в честь событий 1812 года. «На сем месте Российское воинство под предводительством фельдмаршала М.И. Кутузова, укрепясь, спасло Россию и Европу», — написано на нем.  А рядом выбиты строки из письма Кутузова владелице села Тарутино А.Н. Нарышкиной: «Село Тарутино… ознаменовано было славною победою русского войска над неприятельским. Отныне имя его должно сиять в наших летописях наряду с Полтавой, и река Нара будет для нас также знаменита, как Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные ополчения Мамая. Покорнейше прошу… чтобы укрепления, сделанные нами близ села Тарутина, укрепления, которые устроили полки неприятельские и были твердою преградой, близ коей остановился быстрый поток разорителей, грозивший наводнить всю Россию, чтобы укрепления сии остались неприкосновенными. Пускай время, а не рука человеческая их уничтожит; пускай земледелец, обрабатывая вокруг их мирное свое поле, не трогает их своим плугом; пускай и в позднее время будут они для россиян священными памятниками их мужества…»

            Ох, Михаил Илларионович, главная беда исторической памяти — совсем даже не плуг… Построенный на деньги отпущенных  на волю задолго до 1861 года крестьян — красивый и величественный, но прямо за ним стоит вышка какого-то из операторов сотовой связи. (Надеюсь, что не нашего спонсора «Мегафона»…) Вышка эта портит весь пейзаж. Ну, почему же ни люди, которые планировали ее установку, ни те, кто согласовывал им все бумаги, не подумали о том, чтобы сместить ее хотя бы на пару сотен метров в сторону? Или блеск денег в глазах мешает затмевает все? И историю, и эстетику. Есть возможность продать участок земли — под вышку, под коттеджи… — надо продавать!!!..

            Хорошо, что такими принципами руководствуются далеко не все чиновники. После музея в Тарутино нас проводили — сначала на автомобилях, потом пешком — на Поле воинской Славы 1812 и 1941 годов. Называется это место «Высота Длинная». Несколько лет борьбы, многочисленные обращения в различные инстанции, в том числе к Медведеву — президенту и даже самому Путину — премьер-министру (да, было такое время, если кто заметил разницу) все-таки привели к тому, что 22 февраля 2012 года появилось Распоряжение Правительства Российской Федерации: «Отнести выявленный объект культурного наследия «Поле воинской славы 1812 и 1941 годов — высота «Длинная» (дер. Чернишняя Жуковского района Калужской области,  д. Кузовлево с/п Роговское Подольского района Московской области) к объектам культурного наследия федерального значения и установить вид данного объекта – достопримечательное место».

«Ребята, не Москва ль за нами?..»

            Мы рассматривали часовню, братские могилы, в которые каждый год поисковые отряды хоронят найденных ими бойцов, схемы боевых действий 1812-го и 1941 годов, а также пограничный знак, установленный в 1780-х годах на границе Московской и Калужской губерний (наместничеств), как написано на нем. Глядели на красоту окружающих пейзажей, как вдруг задались вопросом: «Не Москва ль за нами?» И действительно — прямо за дорогой лежала теперь столица нашей Родины… Столица, расширившая свои пределы столь стремительно, что никто даже не заметил референдума, только после которого вроде как и можно у нас в стране менять границы «субъектов Федерации». Ну, да кроме народного волеизъявления, судя по всему есть и другая воля, против «изъявления» которой не попрет ни один депутат, не желающий потерять место в Думе так же «скоропостижно», как Московская область часть своей территории.

            О настоящих причинах такого «марш-броска» на юго-запад когда-нибудь нашим внукам расскажут экскурсоводы, если краеведческие музеи выдержат модернизацию, автономизацию и прочие чудеса нашего разрушительно-мирного времени.  Верить же в то, что государственные органы выедут за пределы МКАД, — не говоря уже о пределах Садового кольца, — конечно, тоже можно. Как верим мы в то, что депутаты заботятся в первую очередь о благе своих избирателей. Как верим в то, что большинство крупных состояний в России нажито честным непосильным трудом. Как верим в то, что возможность купить землю и цена на нее — одинакова для всех россиян. Как верим в то, что власть имущим и «имущество имущим» нечего скрывать. Вот только почему такие высокие заборы?..

            «Кирпичные, здоровые заборы трехметровые/Досчатые, брусчатые, почти километровые,/ И нет дороги и пути, и ни проехать, ни пройти,/ Из-за заборов, вот беда,

Природы не видать!» Эти слова из написанной 50 (!!!) лет назад песни Михаила Ножкина сами по себе вспоминались, когда мы ехали по Калужской области среди громадных отгороженных территорий. Какие-то из них уже были застроены, какие-то — только отгорожены действительно высоченными заборами и рекламой готовых и еще только строящихся «элитных домов в элитных поселках». Вот только что ж «элитные жители» скупятся на то, чтоб дороги-то к своему элитному жилью сделать нормальными?! Если шоссе еще более-менее, то чуть свернешь с него на прилегающую дорогу — и все…

            И еще подумалось: «И что это за радость — купить или построить себе дом на природе и поставить вокруг такой забор, чтобы этой самой природы было не видать?..»

Большая слава Малоярославца

            «Малоярославец — город контрастов», — подумалось мне, когда после радостных возгласов и приветствий, которыми нашу колонну встречали местные жители, мы вошли в Военно-исторический музей… Я даже огляделся-проверил: не надеты ли на нас французские мундиры… Ну, да сами виноваты — застряли в пробках (это пока еще по Подмосковью из Звенигорода ехали), как обозы с провизией на военных дорогах. А военно-исторический музей на то и «военно-», что в нем , как в армии — «война войной, а ужин по расписанию». Мало ли кто тут с пробегами накатывает! Впрочем, «нам здесь не рады» были очень короткое время – вышли другие люди, провели замечательную, интересную экскурсию, показали сам музей, а также расположенные невдалеке памятник героям сражения 1812 года и диораму «Сражение под Малоярославцем», рассказали о том, что происходило в городе двести лет назад…

            Восемь раз за день боя переходил маленький в то время городок из рук в руки. И хотя в итоге остался за французами, это было уже ненадолго. Наутро оценив обстановку, поняв, что в богатую провиантом Калугу его не пустят, Наполеон принял решение отступать. Мало того, он чуть не попал в плен к казакам атамана Платова. Если б они не так громко кричали «Ура!»…

            Я не пересказываю всего того, что услышали мы от экскурсоводов. Во-первых, любой пересказ хуже рассказа, и если вам представится возможность побывать в тех местах, где мы проехали, ей обязательно надо воспользоваться. А во-вторых, практически в каждом городе, где нам посчастливилось побывать, мы слышали что-то вроде « Именно здесь было положено начало разгрому Наполеоновской армии», или «Именно после удара, нанесенного русской армией в этом бою французы уже не смогли оправиться», или… ну, в общем, вы поняли…

            Над этим местным патриотизмом можно иронизировать (от чего мы, в общем-то тоже иногда не могли удержаться), но если вдуматься, то каждый тридцатилетний генерал и двадцатилетний полковник, не  жалевший жизни под Смоленском, при Бородине, в Малоярославце, под Вязьмой или позже — на Березине, воспринимал как поворотную каждую атаку, которая для него самого могла стать последней. Как и для любого рядового пехотинца…

            Если глаза у экскурсовода горели, когда он вел свой рассказ, было понятно, что подойди сейчас к городу враг — возьмут в руки хоть автомат Калашникова, хоть саблю, хоть косу. И пойдут гнать! Хоть до Березины, хоть до Эльбы, хоть до Сены…

(Окончание следует)

Алексей Сокольский

Фото автора