Красноармеец Тюленев Николай Васильевич. Родился 25 февраля 1921 г. в д. Титово Раменского района. Отец Василий Герасимович, мать Аграфена Егоровна, в карте пленного указана ее девичья фамилия — Грачкова (Graschkowa).

В Красную Армию был призван 5 сентября 1939 г. Служил в 407 стрелковом полку 108 стрелковой дивизии. Согласно карте пленного 30 июня 41-го был пленен под Слонимом.

До войны 407 стрелковый полк дислоцировался в Смоленской области. Дивизия же относилась к стрелковым дивизиям трехтысячного состава и по состоянию на 22 октября 1940 г. ее штатная численность составляла всего 3002 чел. Это скорее численность стрелкового полка. Возможно в этом составе она войну и встретила.

22 июня 1941 года дивизия была поднята по тревоге и форсированным маршем проследовала на старую границу у Минска. Западнее этого рубежа она боевые действия не вела и Тюленев в районе Слонима, который в 200-х километрах западнее Минска, попасть в плен не мог. Скорее всего, местом его пленения был указан либо сборный пункт пленных где-то в районе Слонима, либо «слонимское» направление. В этом направлении, Слоним- Барановичи-Минск, наступал 47 механизированный корпус немцев, которому и противостояла под Минском 108-я дивизия.

Дивизия вошла в состав 44-го стрелкового корпуса, который занимал оборону на территории Минского укрепрайона (УР), причем справа соседа не было, т.е. фланг самого корпуса с севера никто не прикрывал. Минский УР имел по фронту 160 км и в глубину 1-2 км. Он включал 206 построенных долговременных огневых сооружений, но еще в 1939 году был частично разоружен и демонтирован.

Так оценил возможность использования УРа начальник штаба 108-й дивизии полковник Белышев: «Использовать доты нелегко, а многие и вовсе невозможно, поскольку демонтированы вооружение и приборы; не функционируют связь, вентиляция и освещение; нет никакой документации по системе огня…». Кроме этого даже проникнуть внутрь огневых точек было просто невозможно, т.к. они были закрыты особыми запорами. Некоторые сооружения все-таки использовались, но это не было продуманной системой огневых средств и управления, которые предполагает УР. Так что пришлось бойцам строить свою оборону заново. Причем занимали оборону только два полка дивизии, 444-й и 407-й. Прибывший позже 539-й полк был выделен в оперативную группу Западного фронта для ликвидации авиадесантов противника.

С 26 по 28 июня дивизия противостояла танковым ударам немцев, была обойдена с флангов и совместно с остатками 64-й дивизии до 1 июля вела бои в окружении в 10-20 км. юго-западнее Минска.

Видимо в этих боях и попал в плен Николай Тюленев. Но можно допустить, если дата указана неточно, что в плен он мог попасть и при прорыве из окружения. Вот как это было.

К вечеру 30 июня на командный пункт 64-й дивизии прибыл командующий отступающей от границы 3-й армии генерал-лейтенант В. И. Кузнецов с несколькими генералами и полковниками. Они и приняли на себя командование окруженными дивизиями и организацию их прорыва из окружения. Прорыв был запланирован на предрассветное время с 1-го на 2-е июля.

В составе 108-й дивизии к тому времени был 407 стрелковый полк, где служил Тюленев, (около 500 человек), отряд пограничников (около 120 человек), разведывательный батальон дивизии, 2 тяжелых орудия на тракторах ЧТЗ, несколько батарей противотанковых орудий, несколько отрядов, сформированных из бойцов и командиров других частей, вышедших на участок обороны дивизии от государственной границы.

64-я дивизия должна была прорываться у разъезда Волчковичи, а 108-я чуть южнее, у ст. Фаниполь. Вот как вспоминали об этом член Военного совета 3-й армии армейский комиссар 2-го ранга Бирюков:

«Мы вместе с В. И. Кузнецовым двигались вслед за передовыми частями 108-й стрелковой дивизии. На линию железной дороги вышли, когда уже рассвело. Части 108-й стрелковой дивизии, … с которыми мы и шли, были остановлены немецкой авиацией. Перевалив через железнодорожную насыпь у переезда, мы с В. И. Кузнецовым остановились на самой высокой точке у шоссе и наблюдали за боем. В этом районе незначительная по численности артиллерия дивизии заняла огневые позиции и поддерживала прорыв частей 108-й стрелковой дивизии. Боеприпасов, как я уже упоминал, было мало, всего по 3 выстрела на орудие. Все это было быстро израсходовано, и мы увидели, как у железной дороги развернулись в боевой порядок около 50 танков, а за ними — бронетранспортеры с автоматчиками. Все это было от нас не далее 800–1000 м.».

Вспоминали и другие участники тех событий. Первым выступил батальон разведчиков, который обязан был остановить наличие противника на шоссе в районе станции Фаниполь, а если его там нет, то прикрыть колонну со стороны Дзержинска на время прохождения ее через шоссе. За разведбатальоном двигался отряд пограничников. Его задача — прикрыть колонну со стороны Минска. За ними шли подразделения 407 полка на 30 автомашинах с двумя счетверенными пулеметными установками и несколькими противотанковыми орудиями, тяжелые корпусные орудия и после них сводные отряды, сформированные из воинов других частей. В целом колонна 108 дивизии насчитывала около 2000 боеспособных бойцов и командиров. Колонна подошла к шоссе Дзержинск-Минск на рассвете. Разведбатальон, не встретив на шоссе противника, повернул в сторону Дзержинска. Передовой отряд пограничников приблизился к переезду. В это время со стороны Минска появилось около 10 машин с автоматчиками. Передовой отряд пограничников открыл по ним огонь. Со стороны Минска появились 3 самолета противника. Они шли на высоте 150-200 метров и, круто развернувшись, открыли пулеметный огонь по колонне.

Когда появились над колонной немецкие самолеты, и стали обстреливать из пулеметов, красноармейцы открыли огонь по самолетам. Колонна к этому времени уже расчленилась. Тут произошло нечто невообразимое. Вся масса людей, оставив автомашины, стремительно неслась к шоссе. Все, кто только мог, стреляли по самолетам и автомашинам противника. Первый самолет был сбит сразу же. Он упал на луг в сторону Минска. Я проводил его взглядом и тут услышал орудийную дуэль, взрывы, зарево со стороны Минска. Я понял, что это в бой вступила 64 СД.

Машины с немцами, шедшие со стороны Минска, резко затормозили: одни давали задний ход, другие пытались повернуть обратно. Некоторые, свернув в кювет, уткнулись носом в откос выемки. Солдаты сыпались с них как горох. Они тут же падали сраженные нашим огнем, другие пустились бежать, прикрываясь канавами, даже не пытаясь отстреливаться. Они попали между двух ураганов. Наши бойцы неслись так стремительно, с такой решимостью быстрее преодолеть это злополучное шоссе, что никакая броня, никакой огонь не в состоянии были задержать их. Тут не было отстающих, не было последних. Каждый готов был грудью разбить любую преграду. Даже раненые неслись как птицы. Ураганным огнем были изрешечены и вражеские солдаты и машины противника.

К этому времени два тяжелых орудия на прицепах тракторов ЧТЗ прошли переезд. Два орудия на конной тяге сразу же за переездом развернулись у обочины дороги. Расчет каждого орудия состоял из трех человек. Они мгновенно установили орудия и открыли огонь по немцам. С холма спускались к переезду два фашистских танка и обстреливали артиллерийские расчеты. Артиллеристы заметили их, но успели сделать лишь по одному выстрелу и сами погибли от осколков вражеских снарядов. Однако они подожгли один фашистский танк. Из-за холма появились еще три танка и открыли огонь по нашим тяжелым орудиям. Одно было уничтожено вместе с расчетом, а второе успело развернуться и открыть огонь по танкам. Загорелся один, а за ним второй танк, но вскоре весь расчет был выведен из строя вместе с орудием».

Колонна сравнительно легко преодолела шоссейную и железную дороги и лишь за переездом наткнулась на танки гитлеровцев, поставленные в засаду за ржаным полем. Основная часть колонны успела уйти по направлению к Самохваловичам. Последними отходили бойцы отделения Е.С. Лещенко из 407 полка. Недели через две к своим вышли около 1200 человек.

Но Тюленеву не повезло и он к своим не вышел. Судьба его была неизвестна и до настоящего времени он числится пропавшим без вести.

Карта пленного Тюленева Николая Васильевича есть в архивах. Он был зарегистрирован в лагере для военнопленных Stalag-IVB Muhlberg (Мюльберг) под Дрезденом. Его лагерный номер 111307. Из описания это невысокий, 162 см., темноволосый 21-летний юноша. По профессии сапожник. При пленении раненым не был.

Время поступления в лагерь неизвестно, но 8 августа 41-го он был в нем привит от оспы и возможно от тифа, дизентерии или холеры. 15 августа переведен в Stalag-XIIIA Sulzbach-Rosenberg (Зальцбах-Розенберг), Бавария, а 29 августа направлен в рабочую команду №306 Розенберг. Сведений об этой команде у меня нет, но умер он в ней 2 февраля 1942г.

В 1952 г. захоронения военнопленных в Баварии были перенесены в Ноймаркт. В основном это были русские, поляки и югославы. Почти 4000 человек из 401 захоронения. В списке перезахороненных Николай Тюленев есть.

Для получения официального приглашения на посещение захоронения родственникам Тюленева следует обратиться в Центр розыска и информации Российского Красного Креста по телефону (495) 621-71-75, факс (495) 623-45-80 или e-mail rrct@mail.ru

Ищите своих близких.

Копии архивных документов находятся в МУ РамСпас. Тел. 46-50-330 Горбачев Александр Васильевич.

Все материалы по поиску без вести пропавших на сайте http://gorbachovav.my1.ru/

Использованы материалы сайтов:

http://www.obd-memorial.ru/

http://www.soldat.ru/search/fin_plen_all/

http://podvignaroda.ru/

http://weblog.rc-svit.com/blog.kommentar.19154419.html

http://www.battleforkyiv.org.ua/index.php?go=News&in=view&id=1600

http://www.div108.narod.ru/war_road/war_road.html

http://militera.lib.ru/db/birukov_ni2/01.html

http://rusloh.pochta.ru/egorov.htm

http://www.sgvavia.ru/forum/147-900-1